Бесы. Памяти Сергея Есенина (Читает Есения)
Аудиозапись
У всех крещёных есть по жизни бесы
И у меня их не пересчитать.
Как им не быть у доброго повесы,
Когда их с молоком дала мне мать.
Приучен к ним и с ними как – то легче,
Живу на свете – не тужу! как все.
Хоть знаю, суд у Бога недалече,
Не развязать – завязано в узле.
Приду по зову, не готовя речи,
Заранее не стану их писать.
Никак не избежать мне этой встречи,
Но и себя не буду защищать.
Как голому, мне перед Богом, стыдно –
Своих поступков, мыслей не сокрыть,
Расплачусь, причитая, ох, обидно,
Что нечем обвиненья будет «крыть».
На всё про всё – божественная книга,
С ней Ангел обо мне начнёт доклад.
Прикрыться бы, но нет листочка фИга,
Придётся отвечать им невпопад.
Запросят объясненья, скажут – грешник.
Пусть! Но не вор и не был палачом,
Поэт, пропойца, хулиган, насмешник –
Не наградят за это калачом.
Любитель и зачинщик всех скандалов,
Страдала правда – был я драчуном,
Душа романтика средь сеновалов,
Где согревался дЕвичьем теплом.
Любил ли я? Как знать! Меня любили?
Не скрою – женщин многих повидал.
Они терзая, сердце мне разбили,
Всю им любовь до капельки отдал.
Болел – перегорел. Внутри лишь пепел.
Сгиб соловей – забило вороньё.
Был взор мой раньше синеок и светел,
А то, что время лечит – всё враньё!
Мужчины сильные порою плачут,
От всех скрывая скупость горьких слёз
И с глаз подальше глубоко их прячут,
Увидит кто – им скажут: не всерьёз.
Гляжусь я в небо и не вижу сини,
Берёзки перегнулись до земли.
Когда был телом крепкий –
духом сильный,
Тогда и васильки мои цвели.
От них остались только сухоцветы,
Стихи мои листает суховей –
Прижизненные университеты,
Немилость и презрение властей.
Где вы друзья – соратники по битвам?
Сражались вместе рифмой и пером,
Ужель кто вспомнит о давно забытом,
Когда твой друг становится врагом?
Дождусь ли я от вас на небе тризны,
Когда мешаю вам, как в горле кость?
Не предавал я никогда Отчизны,
Но на земле родной я словно гость.
Не я, меня за слабость предавали:
Был в славе – уважаем и любим.
Стал не у дел – меня все избегали,
Не совестно предателям моим.
Водились деньги, были гонорары,
Я щедр, сорил деньгами тут и там,
Был заграницей, посещал в них бары,
За дело мог дать сдачу дуракам.
Стихи писались и рвались на части,
Душа моя дрожала, как струна.
Всю жизнь искал, но не нашёл я счастья,
Несчастный напивался допьяна.
Страна моя кипела среди гула,
Сновал повсюду сУетный народ,
С усильем выходил я из загула,
Долгов себе прибавив и забот.
Мне так хотелось распахнуть рубашку,
В руке своей сжимая красный стяг,
Жалел всем сердцем каждую букашку,
Не обижал на улицах бродяг.
Мне лошади при встрече улыбались,
Собаки мне не лаяли вослед.
Враги же надо мною насмехались,
Клевали лишь за то, что я – Поэт!
Стебали критики, зовя болваном,
Таланта говорили ни на грош,
Кто шарлатаном звал, кто хулиганом,
В словах их зависть чёрная и ложь.
Моя поэзия, как кобылица,
Простора требует душа степей,
Твердили мне: пора остепениться
И наконец–то стать уже взрослей.
Мне ширь нужна, чтоб жить – нужна свобода,
Как будто это воздуха глоток!
Погибну от нехватки кислорода,
Платочка не накинуть на роток.
За что меня нещадно так лупили,
За что меня терзали палачи?
Я сын крестьян – за это невзлюбили,
За Русь меня гнобили трепачи!
Но я не позабуду своих предков,
Не откажусь под пыткой от корней,
Отвечу – тлеет моя сигаретка –
За боль крестьянских наших матерей.
Родная мать… что значит это слово?
Мне мать моя путёвку в жизнь дала,
Я под её защитой – под покровом –
Она меня одна не предала.
Прости же непутевого, старушка,
И за меня пред Богом помолись,
Мать – это преданная мне подружка,
А что со мной случится – продержись!
Я виноват перед тобою, мама,
Устала ты от горя и потерь,
Но если вдруг получишь телеграмму,
Что сына больше нет – ты ей не верь!
Наступит день – воспрянет дух России,
От деспота вздохнёт весь мой народ
И победит врагов мой родич сильный,
Прославив мой славянский древний род!
И, может быть, тогда меня припомнят,
Прочтут мои пророчества в стихах –
В них трепет моей грусти неуёмной,
Скупые слёзы на моих глазах.
В них мои чаяния и надежды,
В них моя радость, а порою боль,
Когда терзали критикой невежды,
Спасал меня гашиш и алкоголь.
Тогда отбоя не было от бесов,
Они смотрели на меня в упор.
Уставший, обессиленный от стрессов,
От окружающих терпел позор.
Безбожником уж не был от рожденья,
Носил по вере я нательный крест,
Но грешен – не достиг, увы, смиренья,
Не соглашаясь, выражал протест.
Бесята с бесами шептали в уши,
Их речи – удивительный соблазн,
Я не хотел, но приходилось слушать,
Испытывая гнев и неприязнь.
За словом слово – наступала ругань,
А дальше выходил у нас скандал
И в результате без вины поруган,
Так хулиганом, дебоширом стал.
Но я ещё покудова не сломлен,
Не дам себя вражине одолеть,
Я не скрываю, что уже надломлен,
Мне остаётся лишь переболеть.
Я жизнь люблю, всем существом вдыхаю
Её неповторимый аромат…
Но от тоски зелёной запиваю,
Отрыгивая, как отрыжку, мат.
Душою понимаю, это скверно,
Очнусь, гоню всех бесов и бесят.
Пред Господом молюсь нелицемерно,
В раскаяньи не поднимая взгляд.
Мои молитвы горячи от жара,
Я о душе загубленной молюсь,
За что мне, Господи, даруешь кару,
Что даже смерти больше не боюсь!
Но умирать не собираюсь – рано,
Врагам своим хочу вернуть долги.
Хотя не заживает в сердце рана,
Есть продолжение моей строки!
