Ко мне спустился ночью ангел, слетел, наверное, с небес,
А может, мимо проходя, в окно открытое залез.
Он тихо, молча, подошел при свете ночника,
И на мое плечо легла, ночного странника, рука.

Печально грустные глаза смотрели из под век,
В плаще, костюме и ботинках одет, совсем как человек.
Но знал я точно - это ангел, мне было видно как он свят
Быть может он меня хранит, а может в чём я виноват?

Все закружилось, закачалось, перемешалась явь со сном,
Мир погружался в бесконечность, я становился невесом.
Мелькали люди, города, моря, леса и континенты,
А рядом плыли времена, века, минуты и моменты.

Взмолилась вся моя душа, и пролетел эмоций шквал.
А он, ни слова не сказав, мне вдруг Голгофу показал.
В его глазах тонули дни и вдаль вели меня куда-то.
Вели туда, где вместе мы внимали гордому Пилату.

Там казнь была, там на холме стояли три креста,
До смерти мне не позабыть, страдания Христа.
Толпа зевак стояла вдоль, народ событий ждал,
Над ними горький поцелуй клеймом отравленным витал.

Я видел, как глаза людей блестят безумным янтарем,
Себя узнал я в шлеме римском и с окровавленным копьем.
И пил народ безумства чашу, вводя себя в анабиоз,
И рвались души на куски, но только не было в них слез.

Очнувшись, я взмолился, дрожа всем телом тленным,
Стал бичевать себя в тиши и называть презренным,
Боясь в глаза ему взглянуть, Боготворил его черты,
А он мне тихо прошептал: «я просто падший, как и ты».