Кошмар
Это был сон,
яви вокруг не было признака.
Я бежал вон
прочь из когтей города-призрака.
Крючья домов
к шее моей хищно раскинулись.
Скрежет замков,
двери в подвал жутко раздвинулись.
Стук в высоте,
шелест и треск, тени скользящие.
В злой пустоте
что-то ползло пеной кипящею.
Ночь - пелена,
чьи-то глаза щурились в трещинах.
В небе луна
шустро плыла жёлтою женщиной.
Вата в ногах,
камни-шаги тяжкими гирями.
Слизь на губах
густо взошла чёрными чирьями.
Вязкий тупик,
рвусь в никуда, стыну утробою.
Сдавленный крик
горло забил каменной пломбою.
Долгий рывок,
в пропасть лечу, мраком раздавленный.
Крылья в комок,
мозг мой кричит, страхом отравленный.
Весь извиваюсь,
щиплю себя, пыжусь и тужуся.
И просыпаюсь
в липком поту, рожа вся в ужасе.
яви вокруг не было признака.
Я бежал вон
прочь из когтей города-призрака.
Крючья домов
к шее моей хищно раскинулись.
Скрежет замков,
двери в подвал жутко раздвинулись.
Стук в высоте,
шелест и треск, тени скользящие.
В злой пустоте
что-то ползло пеной кипящею.
Ночь - пелена,
чьи-то глаза щурились в трещинах.
В небе луна
шустро плыла жёлтою женщиной.
Вата в ногах,
камни-шаги тяжкими гирями.
Слизь на губах
густо взошла чёрными чирьями.
Вязкий тупик,
рвусь в никуда, стыну утробою.
Сдавленный крик
горло забил каменной пломбою.
Долгий рывок,
в пропасть лечу, мраком раздавленный.
Крылья в комок,
мозг мой кричит, страхом отравленный.
Весь извиваюсь,
щиплю себя, пыжусь и тужуся.
И просыпаюсь
в липком поту, рожа вся в ужасе.