Было это как-то по весне:
В зале, переполненном людями,
Гинеколог в полной тишине
Был судим за зверства над бл*дями.

Был он и красив, и в цвете лет,
И костюм на ём сидел отлично,
Парня лучше на районе нет,
Из семьи богатой и приличной.

На скамейке плакала жена,
Дочка голосила: "Папа, папа!"
Рядом тёща, жалости полна,
Даже прокурор слезою капал.

Дали слово доктору когда, -
В зале дамы ахнули в участье,
За работы долгие года,
Многим подарил здоровья счастье.

Подсудимый со скамейки встал,
На руках - наручников браслеты,
И с печалью горькой рассказал,
Как же приключилось горе это.

"На работе целый день приём,
Осмотрел влагалищ я немало,
А когда к семье вернулся в дом,
Мне жена до ужина сказала:

"Мама к нам приехала моя.
Ты бы посмотрел её, любимый!
А ещё соседка, дочь и я,
И сестра подруги - тётя Сима."

Всех я в этот вечер посмотрел,
Всех ощупал, выписал лекарства.
Ведь таков нелёгкий мой удел!
(Кто ж меня венчал на бабье царство?)

А потом я мусор выносил,
Не хотел плохого - вы поймите...
Голос нежный вдруг меня спросил:
"Эй, мужчина! Сексу не хотите?

Я могу вам сиськи показать,
И свою потрогать дам вам киску!.."
Я не удержался, вашу мать!
А она стояла слишком близко.

Буйный на меня напал аффект,
Девушке вцепился просто в шею!..
Знаю, оправдания мне нет!
И на милость уповать не смею!

Но поймите, люди, вот беда, -
Не со зла всё это получилось,
На работе за п**дой п**да,
Тут - она! Сорвался - и случилось!..

Вы простите, дочка и жена,
Тёща, пациентки, тётя Сима!..
Каюсь я!.." А за окном весна
Всё цвела почти невыносимо.

Вынесен был строгий приговор,
Судьи все неумолимы были!..
Вроде не насильник и не вор,
Просто парня письки погубили...