Харенки да Фаленки
Первое время Алёнка испуганно жалась к бабушке Марии, затем, когда она убедилась, что окружающие пассажиры не обращают на неё внимания, уставилась в окно. В общем сидячем вагоне бабушке с внучкой предстояло ехать из Урала до Кубани.
Алёнка старалась скрыть разочарование – целых два месяца ждала поездки как великого чуда, а сейчас, в душном грязном вагоне, прелесть путешествия испарилась.
Бабушка, заметив, как задрожали губы Алёнки, вытянула из корзинки пирожок с брусникой и начала рассказывать про базар, на который они непременно попадут.
- Нарядимся, я платок надену красный, а ты – новое голубое платье.
Алёнка довольно зажмурилась – до сих пор обновку ей разрешали лишь примерить, потом она перекочевала в сундук.
— Товара там видимо-невидимо – ткани, одежда всякая, посуда, конфеты, ленты, игрушки.
- И куклы там есть?
- Есть, - подтвердила бабушка. – Куплю, дед Василий деньги дал.
Больше Алёнка бабушку вопросами не тревожила. Свернулась клубочком у неё на коленях, и задремала, представляя, как у неё появиться новая настоящая кукла. До сих пор она играла только куколками, сшитыми из тряпочек.
***
Тягостное путешествие, длящееся больше двух дней, наконец, подошло к концу. Бабушка Мария, с трудом передвигая затёкшие ноги, протянула Алёнке корзину, сама же поволокла к выходу мешок с подарками родне – вяленой зайчатиной и салом, попутно с тревогой заглядывая в окна – встречают ли их родственники.
К счастью, дядя Семён ожидал их неподалёку от перрона, лениво пережёвывая соломинку.
Легко подхватив мешок и корзину, долговязый дядька быстро шёл к телеге, запряжённой гнедой лошадью, и без умолку болтал:
- Агафья уж глаза проглядела, вас ожидаючи, вареников налепила с картошкой и капустой, да под домашнюю сметанку, голодные небось! Алёнка здоровая совсем, а я думал, она махонькая, всё удивлялся, как ты, Мария, её с собой взяла. Я отвезу вас, и в поле, еле с посевной вырвался, весна-то в самом разгаре…
Алёнка, опасаясь, что дядька Семён заговорится и уйдёт далеко, забыв про них, нетерпеливо дёргала бабушку за руку, понуждая идти быстрее, но уставшая Мария лишь тяжело пыхтела.
Наконец, женщина не выдержала:
- Да подождёт твоя посевная, ирод! Дух дай перевести, летишь как окаянный!
Алёнка, никогда не слышавшая от бабушки ругательных слов, изумлённо вытаращила на пожилую женщину глаза, а та, спохватившись, пробормотала:
- Вот же, вогнал во грех, аж скверна изо рта пошла. Ты, внученька не слушай, то усталость во мне взыграла, не девочка, чай.
Но Алёнка, усаженная на мягкую солому, устилавшую дно телеги, огромными ручищами дяди Семёна, изумлённо крутила головой, осматривая причудливый для её неискушённого взгляда пейзаж.
***
Прошедшая со дня приезда неделя показалась Алёнке молниеносной – с утра до ночи она или носилась с детворой по улице, или помогала по хозяйству.
Удивительным было всё - огромное количество сорной и лечебной травы, росшей как на обочине, так и в огороде; крошечные, по сравнению с уральскими, клубни картофеля; драники и борщ вместо привычных каш и пирогов; вкуснейшая ранняя черешня, задорно розовеющая среди пышной молодой листвы.
- Ты погодь, ещё чуточку, и белая черешня поспеет, «белогром» называется, - обещала тётка Агафья, ставя перед Алёнкой стопку ярких масляных блинов, - как раз с собой заберёте гостинцев.
«Белогром» Алёнка уже попробовала – ягода жесткая и кисловатая, но цвета не белого, а желтоватого, как топлённое молоко, которое бабушка томит в печи в глиняном горшке.
- А на рынок когда? – затаив дыхание, наверное, в десятый раз спросила Алёнка.
- Ну ты нетерпеливая, - расхохоталась Агафья, - всех уже замучила этим вопросом. Завтра воскресенье, вот спозаранку и поедем.
***
Бабушка натянула на сонную Алёнку новое платье, завязала платок. Девочка прижалась к тёплому бабушкиному боку, лениво грызя коржик, подсунутый заботливой тёткой.
Вначале минули ряд, торговавший выпечкой, где дядя Семён купил мятный пряник, затем прошли мимо ярких пеструшек, россыпи трав, обилия восковых свечей. Бабушка с тёткой застряли в суконном ряду.
Алёнке надоело рассматривать яркие тканевые расцветки, и девочка двинулась дальше. Скоро наткнулась на прилавок, на котором лежали вожделенные куклы.
Крохотные и большие, запеленатые или наряженные в просторные платья и сарафаны, в ярких платочках или простоволосые, с золотистыми или чёрными кудрями. Алёнка заворожённо смотрела на зеленоглазую красавицу в синей юбке и красной рубахе, с настоящими руками и ногами.
Девочка забыла обо всём на свете, и, когда запыхавшаяся бабушка больно дёрнула её за руку, даже не сразу сообразила, за что её ругают.
- Бабуля, давай эту купим, - с мольбой произнесла девочка.
Мария, покрутив в руках игрушку и узнав цену, сердито нахмурилась. Подлетела тётка Агафья, начался торг.
Алёнка испуганно вглядывалась в лица взрослых, безмолвно шевеля губами. Неужели продавец, дородная рыжая тётка в ярком платке, не уступит ещё пятачок? Сможет ли бабушка отдать сколько она просит? И зачем Алёнка съела тот пряник, можно было бы тогда попросить дядю, чтобы он добавил монетки, потраченные на угощение.
Наконец, стороны сошлись в цене, но Алёнка, прижавшая к груди драгоценную куклу, услышала, как тётка Агафья упрекнула бабку Марию.
- Девчонку балуешь, а ни себе, ни Василию гостинцев теперь не купишь. Правда, Агафья тут же потащила гостей дальше по рядам, покупая им подарки.
На следующий день нужно было уезжать. Дядя Семён довёз гостей до вокзала, торопливо попрощался и заторопился на работу, а Алёнка с бабушкой направились к кассе.
***
Обратную дорогу Алёнка, не расстававшаяся с куклой, которою нарекла Татьяной, щебетала без устали. Первые двое суток бабушка с улыбкой поглядывала на внучку, не забывая периодически угощать сырниками и пышками, испечёнными в дорогу Агафьей, но затем начала заметно тревожиться, на каждой остановке прислушиваясь к названиям станций.
- Места все чужие, - поделилась она тревогой. - По времени уже прибыть должны.
Бабушка Мария направилась к проводнице. Вернулись обе, бабушка плакала.
- Вы хоть видели, куда билет взяли? – внимательно разглядывая помятую бумажку, вопрошала проводница.
- В Харёнки!
-А где ваши Харёнки находятся?
- Шалинский район, Свердловская область, - торопливо объясняла бабушка.
- Вы на вокзале так и сказали?
- Да нет, просто Харёнки. Кассир больше ничего не спросила, - растерялась бабушка.
- А надо было уточнить, у вас на билете деревня Фалёнки значится, это Кировская область. Харёнки ваши далеко в стороне оказались!
- Что же делать? - вконец растерялась Мария.
Проводница разложила на столике карту, извлекла расписание других поездов.
- Через пять часов выйдите на стации Плутово, - наконец, выдвинула она вердикт, оттуда прямой поезд будет на ваши Харёнки, но только ночью. Часов двенадцать ещё проехать придётся.
- Но у нас ни денег на билеты, ни харчей, - расплакалась бабушка Мария.
Проводница только пожала плечами.
- Куклу продайте, моя дочка такую хотела.
- Ну уж нет, - возмутилась Мария, заметив испуганный взгляд Алёнки, прижимающей к себе свою Татьяну.
Женщина, вынув из корзинки купленное и подаренное родственниками, отправилась по вагонам. Продала только бусы – желающих приобрести табак, черешню и кубанские соленья не нашлось.
Алёнка протянула бабушке куклу.
***
В этот вечер дед Василий вернулся с работы в хорошем настроении. Позвав внучку, скучающую у окна, к столу, извлёк аккуратный почтовый ящик.
- Вот, посылка с Кубани пришла. Подходи, смотреть будем.
- Черешня, наверное, - предположила Алёнка.
-Да отошла черешня давно, - усмехнулся дед, тут что-то другое, - и извлёк из ящика куклу – точь-в точь, как Татьяна, которую Алёнка отдала проводнице, только юбка на ней была не синяя, а голубая.
Девочка прижала куклу к себе и радостно засмеялась – в первый раз со дня поездки.
