Первый

Для Бога я – простой приказный дьяк.

Бликующая лунная ладья

Патруль выносит на просторы ночи.

А кто-то в левом ухе говорит:

«Конец грядёт, горят календари –

Пришла пора затмений и пророчеств».

 

Выходят все, кто прятался в тени –

Осколки, что паскудный мир хранил,

Припрятывал в лесах и на погостах.

Отчаянье – безумию родня.

На милость сумасшествие менять

Не станет штык, когда припёрлись гости.

 

Они идут, гуашь стирая в прах.

Заноет скрипка в горле и висках

И станет серебро надёжней стали,

Когда поймёшь, что нечего терять –

Друзья падут и недруги сгорят,

А кто-то за плечом незримый встанет.

 

Узнать бы – кто? Но лучше мне не знать.

Грехами переполнена казна.

Прощение – прерогатива Бога.

Когда в груди сердечная дыра,

Герой не доживает до утра

И скатертью не стелется дорога.

 

Взойдет зима на девственном листе.

Мы с Богом в беспросветной пустоте

Мечом наточим ангельские перья.

И будет новый день, и новый том,

И форменное новое пальто,

И снег на новый мир сорвётся. Первый.