Когда громадного не гневал

Когда громадного не гневал,

когда малейшее простил,

так неуютно там, где не был —

и так уютно там, где был.

 

Уютно, где напропалую

гулять — до одури в ногах,

в давнишних долгих поцелуях,

в кофейных смутных огоньках.

 

В горячей ванне заблуждений,

на лыжах твёрдой правоты,

где сдобный пар приятных мнений,

морозный, мыльный пар мечты.

 

Где смерти нет под небосводом,

но живы все на небесах,

и день рожденья с новым годом

на всех порядочных часах.

 

Понятность днём и ночью ясность,

ведь всё уже произошло.

В блаженных там застыло яслях,

что принести бы вред могло.

 

Висят, космически сияя,

на лапах ёлочных миры,

и обелиска тень косая

не схватит майской детворы.

 

Не сцене древнего райклуба

скучает райское село —

и никого из тех, кому бы

проснуться в голову пришло.

 

Дождаться сумрачного часа,

присоски сладкие стряхнуть,

и, обжигая руки в мясо,

вперёд прожектор повернуть.

 

Старушки зрительного зала:

с одной стихи, с другой жених.

И гаснет свет, и всё сначала.

И звёзды падают на них.