Сны Эмилии. Ч3. Вихрь ночного танго.
Эмиля, очарована душой
Того, кто встретился в ее пути,
Доверилась ему, забыв покой,
Готовая за ним хоть в ад идти.
Сперва робея, словно лань лесная,
Так дева шаг за шагом вслед пошла.
Но с каждым мигом, смелость обретая,
Она к "Бэль Соньо" гордо подплыла.
Пред ними двери, как врата в мечту,
Раскрылись, приглашая в дивный зал.
И музыка, пронзая пустоту,
Манила их туда, где правил бал.
Огней сиянье, блеск нарядов ярких,
Кружащих пар волшебный хоровод -
Всё это ослепило деву разом,
Лишь спутник был опорой в сей черед.
Она взглянула на него несмело,
Он ободряюще пожал ей руку вновь.
С собою справиться Эмилия сумела,
Вступила в бал, где страсть, любовь.
В углу чертога, словно дух живой,
Квинтет волшебный музыку творил:
Там пианист, как демон неземной,
Мелодию страстей в душе будил.
Два скрипача, как в танце удалом,
Смычками воздух жарко рассекали.
Приплясывая в ритме озорном,
Мелодию огня так извлекали.
Скрипачка-девушка, как лунный свет
Кружилась, очаровывая красотой.
Ее улыбка - как весны сонет,
Пленяла нежностью и теплотой.
Глаза горели, словно две звезды,
Когда смычок по струнам плавно шел.
Так музыка ее лилась, как звон воды,
Что в сердце каждого небесный сад расцвел!
А ноты музыки искрой покрылись,
Пронзая сердце каждого в тот миг.
И пары в вихрях страстно закружились,
Забыв про время, растворяясь в них.
Звучало танго, пламенем маня,
В неведомые дали увлекая.
И каждый в зале, всё забыв, сполна
Отдался танцу, прошлое стирая.
В объятьях танго, словно в полусне,
Кружились пары, позабыв о прочем.
Их души, растворившись в глубине,
Пылали страстью от заката к ночи.
В объятиях Альберто закружилась,
Как лебедь белая в полете страстном.
Эмиля в танго огненном забылась,
В движеньях плавных, в ритме властном.
Кружилась пара в вихре, пламенном романсе,
Как листья в бурю, в водовороте чувств.
Партнер с Эмилей в платие атласном
Творили танго, полное искусств.
Тела их словно волны в океане,
То приближались, то расходились вновь.
В том танго, как в пылающем вулкане,
Кипела страсть и пламенела кровь.
Как ветер в поле, как гроза ночная,
Кружились в танце, позабыв весь свет.
Эмилия, красою поражая,
Блистала ярче всех других планет.
В объятьях нежных - 'абразо начало,
Салида плавная - шаг первый их.
Барида страстная за ним звучала,
Кадена, корте - танец на двоих.
Оча лукавая, мордида смелая,
Все элементы слились в дивный танец.
Эмилия, как лилия несмелая,
Раскрылась в танго, как в любви румянец.
Застыли гости, взором провожая
Прекрасную, как лебедь, пару в танце.
Их плавный шаг, движенья, восхищая,
Пленили всех, в том праздничном убранстве.
Шептались дамы, взоры опуская,
Улыбки за перчатками скрывая.
А кавалеры, танцем восхищаясь,
Стояли, головы в поклоне преклоняя.
Как будто звезды с неба снизошли,
Чтоб закружиться в танце среди зала.
Все разговоры тотчас замерли,
Лишь музыка над балом колдовала.
В тени колонн, где музыка звучала,
Стоял Альфонсо, гордости пол'он.
И взора молния его метала
На пару в танце яростный урон.
Изб'алованный жизнью с колыбели,
Привыкший брать всё то, что пожелал,
Он был подобен буре в знойном теле,
Что разрушает всё, едва познал.
Ровесник он Альберто был в годах,
Но не по духу - пропасть между них:
Один - как сокол, взвившийся в горах,
Другой - как змей среди каменьев золотых.
В его глазах горел огонь желанья,
Как хищный зверь, готовый к быстрой встрече.
Привыкший всех склонять к повиновенью,
Он жаждал новой жертвы в этот вечер.
И злость его, как яд в бокале винном,
Росла, когда он видел нежный взгляд,
Которым та прекрасная невинность
Одаривала друга, в танце с ним летя.
"Как смеет он?" - шептал в душе надменной,
"С моей добычей танцевать успеть!"
И замысел созрел в груди презренной,
Готовый эту радость им стереть.
Как хищник, что готовится к прыжку,
Альфонсо к паре плавно подступил.
И, словно волк, несущий лишь беду,
Плечом Альберто грубо оттеснил.
Но тот, как сталь, что гнётся, но не рвётся,
Лишь усмехнулся, глядя свысока.
И, как клинок, что в воздухе взовьётся,
Отбросил прочь незваного врага.
"Не смей!" - слова, как гром среди молчанья,
Негромкие, но полные огня.
В них слышалась вся мощь его призванья -
Честь девы от обиды защитя.
Как щит живой, как крепость в час осады,
Закрыл он деву нежную своим плечом.
И в танце том, исполненном отрады,
Оберегал её своим невидимым мечом.
Альфонсо, затаив в душе обиду,
Ухмылкой скрыл пылающую месть.
Показывая гордо и надменно спину,
Ушёл, не в силах поражение снесть.
Хозяин же "Бэль Соньо", для порядка,
Следил за этой сценой в тишине.
И гордость за Альберто сладким
Теплом отозвалась в его душе.
Тревога все же, словно тень ночная,
Коснулась сердца опытной рукой:
Альфонсо род был знатен, понимая,
Он чуял - не окончен этот бой.
Ведь знатность и богатство часто вслед
Даруют власть, что разум помрачит.
И юноша, взращённый с малых лет
В гордыне - не простит, не промолчит.
А музыка звучала всё сильнее,
Движенья пары были всё нежней,
Как будто мир, где злоба пламенеет,
Унесся прочь со стаей голубей.
Альберто вел, как опытный маэстро,
Как капитан в бушующем просторе.
Его движенья, музыка оркестра...
Кружилась дева ветром в звёздном море!
Он чувствовал ритм сердцем пылающим,
Вёл партнершу, как мастер искусный,
Эмилией, как парусом белеющим,
Рождал образ дивный и чувственный.
Как скульптор, режущий мрамор нежный,
Он формы придавал движеньем плавным.
И танго их, стихией мятежной,
Творило чудо в вихре своенравном.
Как будто Пигмалион, резцом ваяющий,
Преображал ее руками каждый миг.
То нимфою, то Галатеей "страдающей",
Она являла образ, что в мечтах возник.
А после, словно роза, распускаясь,
Под взором страстным, жарким и манящим,
Эмиля, в танго знойном растворяясь,
Цветком горела, красотой своей пьянящей.
Как лотос нежный в утренней прохладе,
Раскрыла душу в танце огневом.
И кавалер, пленённый этой статью,
Кружил её в объятии своём.
В груди Эмилии сердце трепетало,
Как птица в клетке, рвущаяся ввысь.
Душа её в том танго ликовала,
Взмывая вверх, потом срываясь вниз.
Забыв весь мир, лишь музыке внимая,
Она парила в облаке блаженства.
И каждым шагом танго воспевая,
Познала миг ритмичного главенства.
Объятия Альберто - словно щит от бури,
Страстны, надёжны, полны вдохновенья.
В его руках, как в сказочной лазури,
Эмилия растаяла от восхищенья.
Их танго - гимн любви, огня симфония,
Где каждый жест - признанье и мольба.
И в этот миг казалось ей, Эмилии,
Что вся вселенная - лишь он, конечно, и она.
Кружась в объятьях танго огневого,
Эмиля в грёзах сладких утопала.
Альберто же, хоть страстью был окован,
Увидел то, что прежде ускользало.
В движеньях робких, в трепетном дыханье
Он разглядел невинность девы чистой.
И понял он: за маской обаянья
Скрывалось сердце, девочки лучистой.
Он дал ей ощутить всю прелесть танца,
Позволил ей раскрыться, словно розе.
Но сохранил, как рыцарь, постоянство,
Чтоб не разбить хрустальные те грёзы.
Когда ж Эмилия, уставши в пляске,
Готова была пасть, в сон углубившись,
Он подхватил её, как в нежной сказке,
И на руках понёс, ей вдохновившись.
Так бережно, как мотылька ночного,
Он нёс её, храня покой душевный.
И в этот миг, средь бала огневого,
Стал для нее защитником волшебным.
08-10.24
* "Бэль Соньо" - мифический замок во сне Эмилии. Переводится с итальянского как Прекрасная Мечта.
** рисунок сгенерирован ИИ
