Everyday

Поставгустовский внесезонный сплин.

Недлинен день, как скоро этих длин

почти что не останется в запасе.

Твоя спина толпу таких же спин,

унылых и беспомощных, не красит.

Но ты бредëшь за ними вопреки,

зажав в руке две чахлые гвоздики.

Не слышавший отчаянного крика,

не протянувший вовремя руки.

Стучится в дверь голодная зима.

Твой город взят – лохматый толстый йети.

Подъеденный снежок в фонарном свете,

дворы-колодцы, вросшие в дома...

Здесь не сломаться, не сойти с ума,

дойти впотьмах под Ксорой и Денебом.

Свинцовой ложкой выгнутое небо,

горбушка хлеба –

уток покормить

vs не выходить.

 

Из новостей – убитое пальто.

Опять за всё прощать, опять прощаться.

Закуришь, разливая кипяток,

и ждёшь пока заварится Lavazza.

Бездумно выпиваешь. Натощак.

Под рёбрами сомнения торчат,

тоска к тебе садится на колени,

нашëптывая в ухо лабуду.

Тогда... Сейчас...

Тогда... Тогда... Иду.

Твоя тоска – умнейшая из дур.

И ты. Ты даже в долг не можешь взять.

А эта дама пьëт тебя, как воду,

в рептилию мутируя, по ходу.

И кольца за спиной твоей скользят.

И чудится раздвоенный язык. –

Ах, это просто стрелочка на выход!

Вдохнув, взлетаешь, забывая выдох

в хрипящие гортанные низы.