Félix María Samaniego. El Águila y el Escarabajo. Феликс Мария Саманьего. Орёл и скарабей
«¡Qué me matan! favor»: así clamaba
Una Liebre infeliz, que se miraba
En las garras de un Águila sangrienta.
Á las voces, según Esopo cuenta,
Acudió un compasivo Escarabajo;
Y viendo á la cuitada en tal trabajo,
Por libertarla de tan cruda muerte,
Lleno de horror exclama de esta suerte:
—Oh reina de las aves escogida,
¿Por qué quitas la vida
Á este pobre animal, manso y cobarde?
¿No sería mejor hacer alarde
De devorar á dañadoras fieras:
Ó ya que resistencia hallar no quieras,
Cebar tus uñas y tu corvo pico
En el frío cadáver de un borrico?—
Cuando el Escarabajo así decía,
El Águila con desprecio se reía;
Y sin usar de más atenta frase,
Mata, trincha, devora, pilla y vase.
El pequeño animal así burlado,
Quiere verse vengado.
En la ocasión primera
Vuela al nido del Águila altanera:
Halla solos los huevos y, arrastrando,
Uno por uno fuélos despeñando.
Mas como nada alcanza
Á dejar satisfecha una venganza,
Cuantos huevos ponía en adelante
Se los hizo tortilla en el instante.
La reina de las aves sin consuelo,
Remontando su vuelo,
Á Júpiter excelso humilde llega,
Expone su dolor, pídele, ruega
Remedie tanto mal. El dios propicio,
Por un incomparable beneficio,
En su regazo hizo que pusiese
El Águila sus huevos, y se fuese;
Que á la vuelta, colmada de consuelos,
Encontraría hermosos sus polluelos.
Supo el Escarabajo el caso todo;
Astuto é ingenioso, hace de modo,
Que una bola fabrica diestramente
De la materia en que continuamente
Trabajando se halla,
Cuyo nombre se sabe, aunque se calla;
Y que, según yo pienso,
Para los dioses no es muy buen incienso.
Carga con ella, vuela, y atrevido
Pone su bola en el sagrado nido.
Júpiter que se vió con tal basura,
Al punto sacudió su vestidura,
Haciendo, al arrojar la albondiguilla,
Con la bola y los huevos su tortilla.
Del trágico suceso noticiosa,
Arrepentida el Águila y llorosa,
Aprendió esta lección á mucho precio:
Á nadie se le trate con desprecio,
Como al Escarabajo;
Porque al más miserable, vil y bajo,
Para tomar venganza, si se irrita,
¿Le faltará siquiera una bolita?
- Спасите! Убивают! - верещал
Крольчонок, что в недобрый час попал
Да в когти кровожадного орла.
На крики (так Эзопа басня шла),
Участливый явился скарабей;
И покороблен был он сценой сей,
Чтоб малыша от смерти уберечь
К Орлу, страх поборов, жук держит речь:
- О, император птиц, небес закон!
Зачем крадёшь последний вздох и стон
У бедной твари, робкой и смиренной?
Не благородней властным ли движеньем
Да с хищником зловредным разобраться -
Уж Вам сопротивления ль бояться? -
Потешить когти и свой крепкий клюв,
Терзая супостата тёплый труп?
- как только скарабей не распинался -
Орёл в ответ с презреньем лишь смеялся;
Не обращая более вниманья
Он растерзал ушастое созданье.
А тот, над кем изволили смеяться,
Идеей загорелся расквитаться.
При первой же возможности удобной
В гнездо летит наш жук да к птице гордой:
Там яйца обнаружил; покатив
По очереди правит их в обрыв.
И словно бы того недоставало
И мести этой скарабею мало,
Что у орла уже потомства нет,
Ведь хитрый жук их превратил в омлет.
Царь птиц, утешиться не в силах
Широкие свои направил крылья
К Юпитеру да с просьбою смиренной,
Свою открывши боль, совет дать дельный,
Как горюшку помочь. И милостивый бог
Казалось бы, слугу утешить смог,
Позволив следующую кладку
Снести на своего плаща подкладку,
Чтобы орёл с охоты смог вернуться
И счастливо к орлятам прикоснуться.
А скарабей, прознав о том явленьи,
Продолжил изощрённо мщенье,
Шар смастерил наш жук проворно
Из вещества, с которым он работал
(Название его все знают
Но всяк молчать предпочитает).
И о котором, уточнить бы надо:
Всяк знает бог, что то - не ладан.
Взлетает дерзкий жук, тем шаром нагружен -
В священное гнездо творенье скинул он.
Юпитер, на плаще увидев грязь,
Перетряхнул одежду сей же час,
Так избавлявшийся от нечистот
Отправил и гнездо орлиное в полёт.
Узнав о происшествии, палач
И кается, и испускает плач;
Ценою дорогой дался ему урок:
Чтоб малого он впредь и презирать не мог,
Как скарабея;
Каким бы не был жалким он, ей-ей,
Но если униженьем разозлить,
Ужели не найдёт, как отомстить?
