Лепестки азалий

вот – вместо дома восемьдесят могил.

 

я не учил.

но я их похоронил.

в сердце моём омут.

и грязный ил.

в теле шипы – кара за кровь невинных.

 

вот – позади роскошь дворца,

шум битв.

пусть старший брат тихо по мне скорбит,

я ухожу, чтоб в тишине дожить

жизнь не свою,

жизнь, что давно противна.

 

вот – я один,

солнце – судья и друг.

боль и вино – замкнутый вечный круг.

раны горят лютым огнём к утру,

память горит, дар и проклятье ночи.

 

вот – жизнь, шутя, капнет любовный яд.

меч не изранит,

как долгожданный взгляд,

и в этот миг хочется выжить для

сотен путей,

что наш союз пророчит.

 

вот – старый дом, что утонул в цветах.

в стенах живёт гнусный бродяга-страх:

вновь не спасу,

и унесут ветра

жизни родных, как лепестки азалий.

 

вот мы у врат – дальше, наверно, смерть.

как бы хотел я до конца смотреть

лишь на того,

кто смог, шутя, стереть

страх и вину,

будто вино с пиалы.

 

вот – тишина.

горы обнимут нас.

я его спас.

он меня трижды спас!

 

словно маяк посреди снежных скал

отблеск одежд пыльных,

кроваво-алых…