Часть четырнадцатая. Убежище
Бежать, спасать! Кого? Куда мне?
Да, чтобы графа мне спасти,
Сначала надо было с казни
Ещё барона увести.
Но я опаздывал. Трещали
Уже поленья у столба.
Со связанными за спиной руками
Стоял Лоренцо и толпа
В лицо бесстыдно хохотала,
Как будто дьявол их объял.
Мне очень-очень страшно стало.
Я со всей дури заорал,
Врываясь сквозь толпу на площадь
Конь нёсся мой, топча людей.
Схватил за руку, чуть обжегшись,
И путы разрубил скорей.
Спасаясь от ужасной смерти,
Он силу будто приобрел
И верьте или вы не верьте,
Перескочив через костёр,
Барон вскочил ко мне на лошадь,
От его платья дым валил.
Как вовремя успел, ведь площадь
Огнём объяло. Через дым
Я прочь скакал, держа поводья.
Промчался вихрем мимо врат.
Потом на мост, где в половодье
Размыло брёвен нижних ряд.
Барон прижавшись тихо плакал
Не расскажу я никому
Он том, пришлось какую плату
Платить за знание ему.
– Я видел ведьму через пламя.
Она лишь улыбалась мне.
– Какая ведьма? Каждый знает,
Истреблены ведь ведьмы все.
– Не все… – сказал он очень твёрдо.
Я ужаснулся. – Как узнал?
– Её я раньше видел, что-то
В пылу по пьяни ей сказал…
И что ж, она тебя узнала?
– Узнала, руки подняла
Я думал что, она спасала,
Но нет, лишь мучила меня.
Она зацикливала время.
Тринадцать раз я умирал.
А после снова по веленью
Её в огне один стоял.
Ему не мог, не знал, как верить
И разве может быть вот так?
Наш конь нас уносил к пещере,
Где я убежище создал.
Барон весь красный, обожжённый.
Ему помог с коня я слезть.
Мне улыбнулся он, с поклоном
Благодарил. Я дал поесть
Ему, и вышла к нам Мария
Омыть ожоги ключевой
Водой ему дала, и листья
Лечебные снимали боль.
За травами её послал я,
Костром занялся и, вздохнув,
Я всё понять его пытался,
Быть может, бред? А он уснул.
Потом, проснувшись, застонал он.
Меня позвал, я подошёл.
-- Её я видел, и сестра там
Вступила с ней в неравный спор…
– Твоя сестра? Ну что ты, барин?
Она мертва уже давно.
– Нет, я не брежу! Из огня мне…
Она виднелась хорошо.
– От ран своих ты стал помешан.
Рассудок болью повреждён.
Я знаю точно, тоже грешен.
На виселицу осуждён
Я был. Ты помнишь как спасали
Из петли с графом вы меня?
– Да разве можно? Помню взяли
Тогда мы графского коня.
На площади его пустили,
Толпа вся ринулась за ним…
– Эх, вы б Его уже простили.
– Да, кажется, уже простил.
Я к вечеру шаги услышал.
Две пары робких женских ног.
По насыпи поднялись выше
И к нам в пещеру. Видит Бог
Не ожидал я этой встречи.
В моём убежище, как сон,
Мария руки мне на плечи
Вдруг положила. – Как там он?
Спросила девушка тихонько.
Узнал я в миг его сестру.
– Нормально всё, рука вот только…
Она приблизилась к нему.
Его в плечо поцеловала
И низко-низко наклонясь,
Ему тихонько напевала.
И рядом быть всегда клялась.
От этого мне стало жутко.
Барон израненной рукой
Её прижал к себе. Рассудка
Почти лишился он. – Родной…
Всё будет хорошо, Лоренцо…
Мой брат любимый. Я с тобой.
Никто не знает это место…
Лишь мы с тобой. В тиши лесной
Никто тебя со зла не тронет
Пройдут ожоги, и печаль.
– Я умер? – Нет, пока не гонят
Меня в заоблачную даль,
С тобой я рядом буду, милый,
– и за руку его взяла.
Надежда в сердце стала силой
Кларисса нежно обняла.
– Вокруг, в мирах ты знаешь сколько
Таких потерянных, как я…
– Сестрица милая, на волю
Вернулась ты ко мне? – О, да…
Она ему всё обещала,
А я от страха холодел.
– В лесу её я повстречала.
– Мари сказала тихо мне.
