Часть тринадцатая. Ведьма

Я помню, помню… как однажды

Он ведьмою меня назвал.

Горели свечи, лист бумажный

Он мне со смехом подавал.

 

С улыбкой на него смотрела,

Внутри же всё пылало и

Его простить я не сумела,

Но вдруг сбылись мои мечты.

 

Стоит в костре он пред толпою,

За колдовство осужден он,

А я смеяться уж готовлюсь,

Когда раздастся первый стон.

 

Я тысячи личин надену,

И время вспять переверну.

Чтоб снова посмотреть на сцену,

Чем плаха стала здесь ему.

 

В толпе мой взгляд везде он видел.

Ту ссору в сердце сохраня,

Надеюсь, помнит, как обидел

Однажды наш Барон меня.

 

– Спаси меня, – шепнул внезапно.

– Прости… – узнал? Ну что ж, изволь…

Пустив вперёд секунды казни,

Решила дать ему всю боль

 

Прочувствовать, в огне сгорая,

И обернула время вспять.

Меня опять узнал. Играя,

Ему позволила кричать.

 

Толпа опять вокруг смеялась.

Толпе всё было невдомёк,

В спираль какую закруглялся

Его судьбы последний срок.

 

– Сгораешь снова, умирая…

И не спасёт тебя любовь.

А я не дам увидеть рая,

А только боль и вновь и вновь.

 

Невежда, как ты ошибался,

Когда в трактире пьян и груб,

Смеяться надо мной пытался,

На голову мне вылив суп.

 

Здесь я тобою завладела.

Надежду дам и вновь сожгу.

Теперь я правда стала ведьмой.

Я всё, я всё теперь могу!

 

В минуту эту мне казалось,

Что не наскучит никогда,

Играться с временем, и радость

Моя не кончится, но да!

 

Я не смогла сдержать пространство,

Из прошлого иль это бред?

Я вдруг почувствовала ясно,

Что кто-то мой почуял след.

 

Она с того вернулась света.

Шагая тихо по пятам,

Она, как облако одета

Была в небесный сарафан.

 

И подступала осторожно,

Не слышно, страшно стало мне.

– Ты не отсюда! – Время вышло, –

Она в лицо сказала мне.

 

И снова крик его раздался.

А площадь стала вдруг пуста.

И сквозь огонь он улыбался,

Дрожали руки и уста.

 

Откуда этот был, не знаю

На площадь всадник прискакал.

И как же в пламень, в жаркий пламень,

Свою он лошадь направлял?

 

Рывок и, на дыбы взметнувшись,

Конь удержал двух седоков

Живой, от кары улизнувший

Барон исчез и был таков…

 

А я увидела средь дыма

В одежде нежно-голубой

Стояла дева невредима

И усмехалась надо мной.

 

В знакомые до боли очи

Я посмотрела, и огонь

Взвился над нами. Жаркий очень,

Но ей не причиняя боль,

 

У ног моих дохнуло жаром,

Занялся алым мой подол.

И колдовство моё пропало.

Оно растаяло, как сон.

 

Очнулись в полумраке люди.

Огонь метнулся на дома.

Бежала я, узрели судьи

Сквозь дым лишь рук своих дела.

 

Но не себя они винили,

Винили только беглеца.

Кого чуть-чуть не погубили

Ну что же, пусть. Его дворца

 

Давно уж нет, семьи и дружбы.

Один пусть как голодный волк

Найду его, и будет хуже

Какой ему в том будет толк?

 

Посланье хаоса, Кларисса

Спасти его не сможет вновь.

Пусть сквозь вселенные пробилась

Его к ней братская любовь.

 

Он ускакал, она пропала

И я сбежала сквозь портал.

А город пламя вдруг объяло.

Спасали все свои дома,

 

Забыв о том, о чём кричали.

– Ату! Сожги его, сожги!

Не я народом управляла.

Его все предали они.