***

Не видишь, не слышишь, не чувствуешь боли,

и только в стеснённой груди почему-то

протяжно вибрирует звон колокольный,

в бесстрастную вечность сливая минуты.

Давай же, признайся, что чуешь по ком он,

хотя онемела, оглохла, ослепла.

Боль в каждом застывшем лице незнакомом,

присыпанном снегом, землёй или пеплом.

Бездомные души витают над полем,

изрытом кусками бездушных железок.

Твой мир уничтожен, твой край обездолен,

от жизни до смерти — кратчайший отрезок,

прочерченный пулей, снарядом, ракетой.

Пропитанный горечью ветер настигнет

былую беспечность толпы разодетой:

её поцелуев кровавые стигмы —

предвестники жуткой цепной истерии.

А ты непредвзято напишешь о том, как

обман проглядели, страну разорили,

и чем расплатиться придётся потомкам?