ПРИЕДАЕТСЯ ВСЁ...

Приеда́ется всё, лишь тебе не дано примелька́ться.

Дни прохо́дят, и годы прохо́дят и ты́сячи, ты́сячи лет.

В белой рья́ности волн, прячась в бе́лую пря́ность ака́ций,

Может, ты-то их, море, и сво́дишь, и сво́дишь на нет.

 

Ты на ку́че сете́й. ты курлы́чешь, как ключ, балагу́ря,

И, как прядь за ушко́м, чуть щеко́чет струя за кормо́й.

Ты в гостя́х у дете́й. но како́ю неслы́ханной бу́рей

Отзыва́ешься ты, когда даль тебя кли́чет домой!

 

Допото́пный просто́р свирепе́ет от пены и си́пнет.

Расторо́пный прибо́й сатане́ет от прорвы рабо́т.

Всё расхо́дится врозь и по-сво́ему воет и ги́бнет,

И, свине́я от тины, по сваям по-своему бьёт.

 

Пресноту́ парусо́в оттесня́ет назад одина́кость

Помеша́вшихся кра́сок, и бли́зится ливня стена.

И всё ниже спуска́ется небо, и па́дает на́кось,

И лети́т кувырко́м, и каса́ется ча́йками дна.

 

Гальвани́ческой мглой взбаламу́ченных туч неуклю́же,

Вперева́лку, ползко́м, пробира́ются в га́вань суда́.

Синено́гие мо́лньи лягу́шками пры́гают в лу́жу.

Голена́стые сна́сти швыря́ет туда́ и сюда́.

 

Всё сбира́лось всхрапну́ть. и кара́бкались кра́бы, и к це́нтру

Тяжеле́вшего солнца клони́лись голо́вки репья́.

И мурлы́кало мо́ре. В версте́ с полови́ной от те́ндра,

Серый кряж бронено́сца ора́нжевым кра́пом рябя́.