Сделав снова родным табака едкий дым...
Сделав снова родным табака едкий дым,
Засыпает она на постели.
Снится ей, как зима снегом кроет дома,
Рассыпает из красок метели.
Сон – артхаусный плен, где нет вовсе проблем.
Жизнь похожа на вечную драму.
Дольше, чем сериал, где не ясен финал,
И не любит Мари вновь Хуана.
Завтра будет опять в жизни смыслы искать
И терять своё время впустую.
Может, легче не жить? Как считаешь, скажи,
Если все твои сны вхолостую?
Если бьешься об лёд, но никто не идёт,
Не обнимет... не скажет, что любит.
Не подарит свой плен, не возьмёт твой взамен,
Не обманет, не сдаст, не погубит.
Утром снова звонки. Телефон от тоски
Разорвёт в мыслях жаркие струи.
Веки плотно зажать. И от страсти дрожа,
Принимать сигарет поцелуи.
Засыпает она на постели.
Снится ей, как зима снегом кроет дома,
Рассыпает из красок метели.
Сон – артхаусный плен, где нет вовсе проблем.
Жизнь похожа на вечную драму.
Дольше, чем сериал, где не ясен финал,
И не любит Мари вновь Хуана.
Завтра будет опять в жизни смыслы искать
И терять своё время впустую.
Может, легче не жить? Как считаешь, скажи,
Если все твои сны вхолостую?
Если бьешься об лёд, но никто не идёт,
Не обнимет... не скажет, что любит.
Не подарит свой плен, не возьмёт твой взамен,
Не обманет, не сдаст, не погубит.
Утром снова звонки. Телефон от тоски
Разорвёт в мыслях жаркие струи.
Веки плотно зажать. И от страсти дрожа,
Принимать сигарет поцелуи.