Акварель

Удивительное и непостижимое – Человеческое лицо. Или Лицо человека. Точно зеркало, души или того, чему за время существования хоть сколь разумного на Земле, было дано столько разных имён – звучащих кедровой скрипкой мыслей, приятных на слух и до боли режущих восприятие.

Зеркало необязательно новое и до блеска полированное – бывает потëртое, бывает искажающее, бывает прозрачное стекло. Всегда ли удаётся увидеть мир внутри? Едва.. Удивительный мир игры света. Его блужданий. Встречь и вечных потерь.

Сколько на первый взгляд прекрасного вокруг и сколько отвратительного, чуть позднее, в этом сияющем блеске, хочется превратить в осколки. Только вот молотка чьей-то могучей рукой нам дано не было.

Остаётся смотреть. Покрывать пропуски серебром, иногда небрежно, лишь бы увидеть цельную картину, искажая действительное и нарушая подразумевающееся.

Или учиться. Усердно вглядываясь вглубь, стараться научиться видеть в пробелах то самое, неочевидное и индивидуальное.

Акварель есть краски Творца. Вода. И капли цвета. Дождём небрежным, смешиваясь и разделяясь, писались холмы и люди.

Только лишь сам человек научился сгущать природную лёгкость в масло. Человек латал непонятные ему проблески, слишком бледные для его ярких, напитавших всю палитру мира, глаз.

Можно ли назвать это обманом? И кто кого обманывает? Человек человека? Одно полотно пытается объяснить другому как правильно держать мастихин...

Я не говорю, что от нас ничего не зависит – наоборот, прошу услышать, что наша цель не дорисовать, а увидеть. И быть усердными в этом ремесле. Аккуратно, лишь подсушивая теплом чувств и расслаивая необходимой прохладой правды мазки масла. Масла, в котором мы все, случайно или нарочно, так или иначе, запачкались. Добраться до нежной акварели.

Каждый день, выходя на улицу, словно забежав в картинную галерею, человек попадает в бурное течение оценки внешнего и внутреннего окружения. Поверхностный взгляд на мир лишь утверждает наличие подсознательного желания отыскать среди потока проносящихся мимо обликов тот самый.

Ни воск, ни мрамор – тепло в холодном мраке, пусть слепящем светом – тепло не осязаемое, по крайней мере сегодня, тепло шёпотом из прошедших дней.

Глаза – гипноз, срывающий любые мысли листами со стола. Гипноз, вселяющий сладкое беспокойство, и невероятно жестоко и безобидно обезоруживающий.

Замершие в самой мягкой улыбке уголки губ, нежные и искренние морщинки, лёгкого и по-детски милого смеха, который решил не взрослеть в угоду возрасту, а оставаться неизменно прекрасным и чистым.

Ямочки на бархате щëк– творение скульптора, который явно каждую ночь расплачивается с Дьяволом или Богом за умение совершать такое с человеческим чувствами – именно чувствами, ведь красота в внутри каждого ключом и замком, слишком индивидуальная, чтобы отворить дверцу для всякого встречного взгляда.

Как-то так мы любим и ненавидим. Всегда по-разному и всегда так одинаково жестоко-однообразно.

Мы любим местами.

Кофейня на бульваре, где у вас так легко складывались мысли о будущем. Будущем, планировать которое побоится самый важный писатель этой книги, обречённой остаться в столе. Как будто в этом мире самое бесполезное и неоправданное дело – планировать и мечтать. Вроде бы без этого мыслящему человеку не обойтись. Сухарь, пустышка, пакет на ветру... – Как можно не думать о будущем, когда так хорошо в настоящем. И как не грезить вернуть прошлое и наверстать упущенное, пытаясь сделать глоток воздуха вне сегодняшнего, давящего тяжёлой стопой на грудь...

Скамейка у реки в парке, который стал когда-то навсегда любимым, возвращаться куда больше никогда не захочется. Точнее...желание вернуться будет сжигать изнутри, ярче проявляясь где-то неподалёку от этого места. Но пожар тушится простым внутренним "нет". Такая вот любовь – на расстоянии слова. Самого тяжёлого слова любого языка на этой планете. Самого ёмкого и отвратительно-универсально.

Мы любим простыми словами. Ведь сложных слов нет. Есть сложные мысли. Есть сложные минуты. Сложные люди, которые могут быть одновременно невероятно простыми для других, в чьих-то глазах "сложных" людей. Есть сложные взгляды. – простой сложный взгляд. Страшно- завораживающее зрелище. Как много можно сказать глазами... –

Мы любим глаглазами. Как много было сказано великими и не считающими себя таковыми... Сколько сравнений. И всё же глаза – это глаза. В них столько от этого мира, что просто нельзя ставить в сравнение что-то одно. Глаза это и есть крупицы мира. Только, если бы можно было вместить в эти крупицы целый мир.

 

– // –

 

Мы любим местами.

Мы любим словами.

Мы любим глазами.

Нередко – душой.

 

Мы любим всем сердцем,

Нам так рассказали,

Нас так научили –

Урок неприлично простой.

 

Мы сами смотрели,

Мы сами искали –

Нас кто-то искал,

И кто-то нашел.

 

Мы любим слезами,

Улыбкой, руками...

Мы любим всей жизнью,

Короткой и злой.

 

Живём, словно в шутку.

Не терпим обиды,

Попутно желая

Жить вечной порой.

 

Мы любим друг друга,

Друг друга не зная.

Мы любим забыть

И раскаяться вновь.

 

– // –

 

Оставаться в покое – вот, наверное, искреннее стремление каждого. Обрести покой. С кем-то или в пустом окружении. Главное чувствовать себя на нужном месте – фрагментом пазла, завершившим картину. В покое каждое слово звучит по-другому, и не всякое слово вообще-то звучит...Тут слова скорее аккомпанемент, сопровождение той мелодии, играющей в тихой глубине души.

В покое слова могут лишь волновать – не тревожить. Волновать мягким ожиданием, с уверенностью, что обязательно дождёшься и добьёшься желаемого.

Что-то схожее с покоем мы обретаем в моменты пронизывающей боли. Потеряв кого-то, расставшись с надеждой и погрузившись в ясность. Очень громкий гул в ушах – этот шумящий покой. Но после всякой бури – штиль. Страшная пустота, не олицетворяющая мир, а скорее его отсутствие. И это по-своему покой. Какой-то бледно-чужой. Наверняка чей-то, покой.

Успокоится... Всем, наверное, нужно просто успокоиться.

 

– // –

 

– Дай мне руку.

– Будешь счастлива? По-настоящему.

– Может. Дай мне руку.

– Пообещай.

– Я постараюсь. Дай мне руку.

– Я люблю тебя.

– Не любишь, скучаешь только. Дай мне руку.

– Зачем лжёшь...

– Чтобы было о чëм сожалеть. Дай мне руку.

– Не смогу отпустить.

– Сможешь. Дай мне руку.

– Будешь скучать?

– Только помнить иногда...Дай мне руку.

 

– // –

 

Но чаще слова солируют, а не аккомпанируют своей партией. Грозовое состояние, беспокойство, стремление, падение, подъем – только не покой. Слова душат, питают кислородом лёгкие, режут и гонят кровь по венам – только не покой. Опустошееие или наполнение – только не покой. Только не покой.

 

– // –

 

– Согреешь?

– Обожгу.

– Утешишь?

– Лишь на время.

– Дашь руку - не пущу.

– Так вечно не сумеешь.

– В неволе не держу..

– Свободы здесь не стало.

– Ведь я тобой дышу.

– Но я тобой устала.

– Остаться не прошу.

– Лишь тихо умоляешь...

– Словами я молчу!

– Лицом – голос срываешь.

– Так скоро всё прошло?

– Часы казались днями.

– Секундой хоть одной

Ты дорожишь?

– Не знаю.

 

– // –

 

Заниматься поиском слов, которые, кажется, отражают суть мысли – чудачество по большому счету. Хоть наверное и не всегда можно, вообще-то, подобрать слова. Но всё же, самая верная мысль является в тишине, в паузе зарождения. Самое первое ощущение. Первое слово или желание просто промолчать. Ведь в тишине можно услышать намного больше сути, чем в кричащем потоке бессмысленной связки звуков – человеческой речи, подготовленной, поставленной, выверенной и опустошённой.

 

– // –

 

Я за словом в карман не полезу –

Он протерт и весь в дырах давно.

Я держу при себе всё, чем режут,

Чем ласкают и тешат нутро.

 

Заниматься не нужно подбором

Подходящих подогнанных фраз –

Словно жидкость, меняется форма

Мыслей сказанных, лью что на вас.

 

Мы – вода, и вода – наши мысли,

Мы естественно мыслью полны.

Мы напрасно строгаем и режем

Той воды непрозрачные льды.

 

– // –