Бульварное

На бульваре с утра не бывает без суеты.

Все бегут — бизнесмены, курьеры, менты, коты —

будто их в восемь тридцать должны представлять к награде.

А Петрова послала жена. И Петров бежит

за фигурой. Но втайне мечтает сбежать от лжи,

приближаясь к подчас некрасивой, но всё же правде.

 

Вот бы вышел приказ не использовать лесть и не

сочинять комплиментов! Петров бы сказал жене:

«Что ты всё попрекаешь зарплатой и лишним весом?!

Сколько платьев в шкафу! А попробуй хоть влезь в одно!

И в постели бревно! И тефтели твои — говно!

Надоели до чёрта! Идите с мамашей лесом!

 

Знать отныне тебя не желаю! Исчезни с глаз!».

Так сказал бы Петров. Но не издан ещё приказ

избегать лицедейства, притворства, вранья и фальши.

И поэтому хочешь не хочешь — беги вперёд,

а иначе супруга тебя в порошок сотрёт.

И Петров, отдышавшись, пыхтит по асфальту дальше.

 

Не сказать, чтобы беден, и, в общем, вполне здоров,

но к фатальному выводу склонен прийти Петров,

злоключения необратимой судьбы итожа:

«Роковая ошибка сгубила шальную жизнь!»

(и положено, вроде, Петрову сказать: «Держись!»,

но начни он сначала, случилось бы ровно то же).

 

Под каштаном на лавке дымит табаком старик

(камуфляжная куртка снаружи, портвейн внутри),

обнажая неровные зубы с оттенком охры.

По фигуре Петрова лениво глаза скользят.

Отмечает: «Дурак… От себя убежать нельзя…».

И на лоб надвигает фуражку с кокардой ВОХРа.