несчастным, далеким августом
И каким-нибудь может несчастным / далеким августом,
Ты будешь все также петь и щурить глазками,
Заигрывать с толпой, кривить в ухмылке рот,
А я буду идти мимо, неся тугой мешок / печалей моих, как горб
Ни грации там /ни какой-то элегантной взрослости,
А просто уставшая баба, каких полно в России
Просто баба, без всякой пошлости, претенциозности.
Ты вдруг остановишься, замрешь над струнами
Я поверну голову от резкой тишины
и увижу… и правда ты
Ну улыбнусь, конечно, и замру
Ты крикнешь «боже Ру, как много времени,
как ты изменилась, Ру»
А я просто смотрю и глаз с тебя не свожу.
Мы отойдем чуть-чуть в сторонку, я скажу
«Ты ж посмотри, совсем такой же, где твой потрет? В какой кладовке он хранится?»
И вот окажется, что ты, конечно же, оброс семьей, разок слетал с ней в Ниццу
И даже вот завел собаку, как хотел, и все успел, что планировал в тридцать.
Ты махнешь своим рукой, посмотришь мило на меня,
И у тебя уже сводит рот от улыбок
У меня лишь дрожит губа.
21.08.2015
Ты будешь все также петь и щурить глазками,
Заигрывать с толпой, кривить в ухмылке рот,
А я буду идти мимо, неся тугой мешок / печалей моих, как горб
Ни грации там /ни какой-то элегантной взрослости,
А просто уставшая баба, каких полно в России
Просто баба, без всякой пошлости, претенциозности.
Ты вдруг остановишься, замрешь над струнами
Я поверну голову от резкой тишины
и увижу… и правда ты
Ну улыбнусь, конечно, и замру
Ты крикнешь «боже Ру, как много времени,
как ты изменилась, Ру»
А я просто смотрю и глаз с тебя не свожу.
Мы отойдем чуть-чуть в сторонку, я скажу
«Ты ж посмотри, совсем такой же, где твой потрет? В какой кладовке он хранится?»
И вот окажется, что ты, конечно же, оброс семьей, разок слетал с ней в Ниццу
И даже вот завел собаку, как хотел, и все успел, что планировал в тридцать.
Ты махнешь своим рукой, посмотришь мило на меня,
И у тебя уже сводит рот от улыбок
У меня лишь дрожит губа.
21.08.2015