Мы из шестидесятых
Школьные годы всегда вспоминаются с трепетом. Ну, во-первых, мы были юными и жили в родительской семье. А родители - это всегда стабильность, опора и любовь, поэтому, наверное, школьные годы - самая счастливая пора. Во-вторых, школьные годы - это наши примерки к жизни, новый этнос, в котором мы обучаемся, изучаем мир и себя.
В школе у меня была единственная подруга, с которой мы жили в одном доме и знали друг друга, как говорится, с пелёнок. Татьяна, так звали подругу, являлась моим щитом. Она по жизни всегда занимала активную позицию и вела себя смело, даже дерзко. Отпор могла дать любому. Сама расставляла приоритеты, какой предмет учить, а какой не брать во внимание. Мне очень легко давалась математика, ей - все гуманитарные науки, поэтому Таня увлеклась музыкой и стала в дальнейшем преподавать в музыкальной школе.
В сравнении с подругой я всегда держалась в тени, отличалась скромностью и имела кучу комплексов. Помню, в седьмом классе влюбилась в одноклассника Витю Злобина только потому, что он ко мне обращался по имени. Все остальные мальчишки называли девочек по фамилии, и ещё хуже - давали прозвища. Витя проникся ко мне доверием и рассказал о своей несчастной любви к нашей однокласснице Ольге.
Оля - ладненькая, чистенькая, жизнерадостная девочка - входила в элиту девочек-отличниц. Не все элитные девочки были круглыми отличницами, но у них всех родители занимали важные должности в нашем районе. У этой Ольги отец работал главным инженером завода, отец Ольги Зубковой - директором школы, Ирина Фёдорова - дочь заведующей терапевтическим отделением местной больницы… Витя, мальчик из рабочей семьи, симпатичный, но очень маленького роста, учился с перебоями с четвёрки на тройку.
- Зачем мучиться? – обратилась я к Вите. - Объяснись с Олей где-нибудь в укромном месте на перемене. – И добавила: - Но, думаю, ничего хорошего из этого не выйдет, ты же не из их круга.
Витя вскинул на меня тревожные глаза и произнёс:
- И всё-таки я попробую.
Влюблённый мальчик подошел на перемене к Оле и, краснея, предложил ей свою дружбу. Девочка эмоционально отреагировала на предложение - на одном дыхании выпалила Вите в лицо:
- Ты? Мне? Дружбу? Да посмотри на себя, прыщ в кепке!
Витю словно помоями из ушата окатили. Он побледнел, взял портфель и покинул класс… на целую неделю. Я всем сердцем переживала за него и думала: «Вот если бы он мне предложил дружбу, я бы с радостью её приняла».
В сентябре седьмого класса к нам пришла второгодница Фролова Лариса. Высокая грудь, плавные линии тела пленили наших мальчиков. Но Лариса не блистала умом и отличалась развязностью поведения. Мальчишки относились к ней бесцеремонно: зажимали в угол, щупали грудь, хватали за ягодицы. Она не обижалась, а гордо вскидывала свою красивую головку и, чуть раскрасневшись от возбуждения, выказывала остальным девчонкам своё, как ей казалось, превосходство.
Однажды Фролова подслушала, как Ира Фёдорова, девочка из элитной группы, нелицеприятно отозвалась о классном руководителе - Нелли Александровне. И на классном часе она эту информацию озвучила перед всем классом! Помню (что особенно мне понравилось), как отреагировала на это наша классная:
- Лариса, во-первых, неприлично подслушивать чужие разговоры, а тем более - передавать их окружающим. А во-вторых, - Нелли Александровна обратилась к Ирине, которая сидела вся пунцово-красная от стыда, опустив низко голову, по щекам девочки текли слёзы, - Ирина, ты не переживай по этому поводу, моё отношение к тебе не изменится, я как уважала тебя за твоё трудолюбие и отличную успеваемость, так и буду.
После этого инцидента весь класс влюбился в нашу классную. А любовь всегда подразумевает некую коррекцию под себя. Мы чересчур глубоко влезали в её личную жизнь, давая советы… Нелли Александровна - очень красивая, высокая молодая женщина, с белокурыми длинными волосами, уложенными в стиле 60-ых годов в причёску «баббета», - замуж вышла за бурята, и это нас шокировало. Мы переживали, на кого будет походить их первенец. И с каким ликованием мы встретили новость, что родившаяся девочка похожа на маму! Всем классом мы пришли во двор роддома и, разложив букеты цветов перед окнами, дружно кричали: «Поздравляем! Поздравляем!»…
В девятом классе у нас появился новый предмет - астрономия. Преподавала уроки худая, высокая и нескладная женщина, которой вся школа дала прозвище - Селёдка. Она очень скромно одевалась, и всегда в одно и то же. На Селёдке была, как и на нас, «форма» - серая трикотажная кофта и коричневая прямая, облегающая её узкие бедра, юбка. Ни одного из учителей мы не боялись так, как её. Строгую, не имеющую любимчиков и предъявляющую одинаковые требования ко всем, побаивались учительницу астрономии даже преподаватели - за прямолинейность.
Предмет свой она преподносила оригинально и запоминающе. Это не было сухой подачей материала. Преподаватель наглядно демонстрировала движение небесных тел - Солнца, Земли и Луны. Солнце в виде лампы стояло на крутящейся подставке, один из учеников изображал Землю, вращающуюся и двигающуюся по своей траектории вокруг Солнца. Ну, а сама учительница астрономии – Луна, поворачивалась к Земле всегда одной стороной. Это было забавно, но доходчиво. А больше всего она запомнилась тем, что блюла чистоту не только в классе, но и следила за чистотой тел и одежды своих учеников.
Урок астрономии выпадал у нас на пятницу – конец недели. Естественно, наши школьные формы не были такими свежими, как в понедельник. Селёдка (извините, я так и не запомнила её настоящего имени) в начале урока, проходя между рядами, обследовала чистоту наших шей и рук, а также подворотничков. Наиболее грязного ученика она выставляла перед классом и ваткой, смоченной в тройном одеколоне, вытирала его шею и руки, а потом всем демонстрировала наличие нечистоплотности. После этой экзекуции для нас пятница стала, как понедельник, и мы все приходили в класс чистыми и отутюженными…
…Быстро пролетели школьные годы. Я сохранила самые теплые воспоминания о наших таких разных и любимых учителях.
