На окончание комедии

Вот вам комедия — образчик преотличный
Земного бытия. На наш уклад привычный
С вниманьем пристальным как поглядишь порой:
Весь мир — театр, мы все — актёры поневоле,
Всесильная Судьба распределяет роли,
И небеса следят за нашею игрой.

На разных языках, в шелках или в обносках,
Выходят представлять на мировых подмостках
Вельможа и пастух, разбойник и король;
Но ни один из всех, какого б ни был роду,
Не властен сам свою переменить природу,
Прожить чужую жизнь, сыграть чужую роль.

Один пасёт овец, другой народом правит,
Тот ищет почестей открыто, тот лукавит,
Тот занимается торговлей, тот — войной;
Но вечно точит всех тупой напильник страха,
И дерзких замыслов не уберечь от краха,
И призрачен, как сон, недолгий путь земной.

Дух человеческий не ведает покоя:
То радостью влеком, то одержим тоскою,
Досадой уязвлён, тщеславьем подогрет,
Он понукает жизнь, как пожилую клячу,
А коли молод он, да влюбится впридачу —
Так прочь и здравый смысл, и дружеский совет!

Честь, кротость и добро — увы, где ваше царство?
На небесах! А здесь всё — злоба, всё — коварство,
Как на большом торгу: скупают, продают,
Меняют и крадут, хулят и хвалят разом
Одну и ту же вещь, и не моргнувши глазом,
За добродетели пороки выдают.

Напрасно наш Творец привил к рассудку завязь
Воображения: так появилась зависть,
И ревность, и любовь, что разума сильней;
Как плотью, жилами, и кровью, и костями,
Так от рожденья мы наделены страстями,
И то же будет впредь — и до скончанья дней.

Так стоит ли мечтать о жизни беспорочной
На свете, где, как дым, всё зыбко и непрочно,
Всё переменчиво, как ветер и волна!
Блажен, стократ блажен, кто соблюдает меру,
Кто мудро следует лишь доброму примеру
И верен сам себе в любые времена.