Пост-мортем

В тонкой тряпице хрупкая память жива.

В контурах мягких и в полутонах - благолепие:

томные локоны, веки прикрыты едва.

 

Тусклым закатом пропитана старая сепия,

замерли руки, в ладонях сияет печаль.

Жизнь после смерти - картинка. Куда уж нелепее?

 

Робко к плечам припадает филейная шаль...

И вензелями вписаны в память, слова:

"Милая! Помним. Скорбим. О, нам так тебя жаль".

 

Я в ожидании слез, шевелений души...

Вот оно! Горькое страха вино - сострадание.

Так, опьяненная, слышу: "Не думай, пиши..."

 

Викторианского лоска пленит обаяние:

белых соцветий гармония, блики лучей,

словно иллюзия - вечного сна состояние.

 

Дагеротип - поминальная жертва свечей,

вехами прошлого стали эпох миражи.

Снимок ребенка. Тревога бессонных ночей.

 

Разве возможно такое? Неужто мертва?

Но как безвольна, покойна ее голова.