Пост-мортем
В тонкой тряпице хрупкая память жива.
В контурах мягких и в полутонах - благолепие:
томные локоны, веки прикрыты едва.
Тусклым закатом пропитана старая сепия,
замерли руки, в ладонях сияет печаль.
Жизнь после смерти - картинка. Куда уж нелепее?
Робко к плечам припадает филейная шаль...
И вензелями вписаны в память, слова:
"Милая! Помним. Скорбим. О, нам так тебя жаль".
Я в ожидании слез, шевелений души...
Вот оно! Горькое страха вино - сострадание.
Так, опьяненная, слышу: "Не думай, пиши..."
Викторианского лоска пленит обаяние:
белых соцветий гармония, блики лучей,
словно иллюзия - вечного сна состояние.
Дагеротип - поминальная жертва свечей,
вехами прошлого стали эпох миражи.
Снимок ребенка. Тревога бессонных ночей.
Разве возможно такое? Неужто мертва?
Но как безвольна, покойна ее голова.
