Промискуитетное

То явственно, а то и тет-а-тет,

спешил за неуёмным видом Homo –

проникновенный промискуитет

за веком век, вприпрыжку или хромо,

калечил мозг, изрядно портил кровь

всему подряд, на ощупь чуть живому,

но, тут «поэты», столь по-деловому

вдруг дали действу прозвище «любовь».

 

Ломались копья, тратились сердца

ввиду простых нехитрых пенитраций,

не зная тем начала и конца,

в расцвет Империй, в честь дегенераций,

где всяческий лямурный фемиам,

любой мятеж, конфликт вооружённый –

имели тайный код: «Cherchez la femme»,

им опыляя разум возбуждённый.

 

…Затем, нагрянут орды отщепенцев,

всплывёт-таки вверх брюхом всяко разно:

к сей лемме присосутся извращенцы,

латентные адепты садо-мазо.

Вослед, возникнет множество «любовей»

к отеческим царькам, приязнь к ГУЛАГу,

создавши уйму знаковых условий

для обращенья первых лиц в бумагу

 

с обилием, как денежных портретов,

так и другим доступным посвященьем

своим кумирам гимнов и сонетов,

их жертвенным снабжая подношеньем!

А в целом, неизменна чувств копирка,

зуд страсти жалит душу, точно шершень,

пока вконец не стёрся грифель-стержень,

имеется к нему в придачу дырка.

 

Смешав иллюзий клоны с новой явью,

подчас уместно, несколько ль не к месту,

звучит, сродни призыву-манифесту,

и там, и сям – надрывное «i love you!»

Царит «любоff» в романах, песнях-клипах,

мы сделались рабы её, да слуги,

она приходит к нам: во вздохах, всхлипах,

полночных скрипах, эсэмэсных вскриках,

ложится счётом за интим-услуги.

 

…Хвала Творцу, раз до сих пор наш Homo –

свой множит род, крепя менталитет.

Пусть вяло, зачастую стрёмно-скромно,

длись дольше, стойкий промискуитет!