жизнь единственная моя ты
закружилась в двадцать двадцать,
отдалась местным папарацци:
жизня моя, моя душа,
на едине, иль с тобою я — неважно,
важно лишь, что делаю я вещи важности великой,
но великой лишь для самого себя,
а память в алкоголе вся залита,
лишь потому, что жизнь сложна,
но мне она так нравится,
и она так коротка,
что упиваюсь ей я залпом,
и до самого до дна
