Осень
В малахитовых сережках,
В бирюзе, притопнув ножкой,
Скачет лето в бойкой польке!
Платья яркого оборки
Щедро рвет на лоскуты,
Одевая мир в цветы.
Ягод спелые поляны
Дарит. Ну а мир как пьяный
Млеет, в полном восхищенье,
Уплетая угощенье!
Неужели!? Обмануло!?,
Вдаль с курлыканьем и свистом
Птичьей стаей упорхнуло.
Лишь завистливые листья
Шелестят: «Вернись! Вернись!»
И как сильно б не хотели
Вверх взлететь , кружатся вниз
Мимо горделивых елей .
Красота ушла с ветрами.
Мир грустит и не поймет,
Ну зачем она веками
Из него веревки вьет?
Стонет бедный и рыдает,
Словно брошенный влюбленный.
И пока еще не знает
Что уж скоро окрыленный
Будет снова он кружиться
В белом вальсе с кружевами,
Бриллиантами искриться
И с Луной болтать ночами!
В бирюзе, притопнув ножкой,
Скачет лето в бойкой польке!
Платья яркого оборки
Щедро рвет на лоскуты,
Одевая мир в цветы.
Ягод спелые поляны
Дарит. Ну а мир как пьяный
Млеет, в полном восхищенье,
Уплетая угощенье!
Неужели!? Обмануло!?,
Вдаль с курлыканьем и свистом
Птичьей стаей упорхнуло.
Лишь завистливые листья
Шелестят: «Вернись! Вернись!»
И как сильно б не хотели
Вверх взлететь , кружатся вниз
Мимо горделивых елей .
Красота ушла с ветрами.
Мир грустит и не поймет,
Ну зачем она веками
Из него веревки вьет?
Стонет бедный и рыдает,
Словно брошенный влюбленный.
И пока еще не знает
Что уж скоро окрыленный
Будет снова он кружиться
В белом вальсе с кружевами,
Бриллиантами искриться
И с Луной болтать ночами!