один
что же? снова остался один, а над головой темнеет
и только подсветка телефона маяком играет.
закатом природа все краски вокруг отменит,
а после силуэты предметов зачем-то расставит.
снова остался один, словно вернулся к дому,
словно краб обновил сброшенный панцирь.
по дороге ослаб и забыл начисто, кто мы,
пытаясь новую кожу приклеить на пластырь.
снова остался один, да и поделом, если честно.
нет бы, быть как и раньше угрюмой дугой нуля,
так надо было всюду кричать протесты.
теперь расхлебывай, пряча в диоптрии взгляд.
всюду лез, как будто лучше других вышел,
как будто вовсе не тварь и не простое мясо.
как будто это я конспектировал жизнь с крыши
и как будто не я не умел смеяться.
снова остался один, всё пошло не по плану,
нечего врать, что хуже бывало. не было.
в космос бы улететь, хотя, куда нам?
пора уходить, убегать от себя - в небо бы.
сначала что-то ведь пытался, прорубал окно,
из которого видел что-то другое, более чистое.
но всё, что имел - полки книг и оптоволокно,
да и думать я мог только матом и числами.
потом надежда на счастье, чай с дофамином,
который бы не испарил ни один мелиоратор.
после всё пылью пошло и растаяло дымом.
как итог - паника и очередь в пнд к психиатру.
снова остался один. в интернете. поэтому дурно.
но у всего есть цена, и я внёс предоплату.
и теперь моя память избирательна, словно урна,
как когда-то успел написать Довлатов.
снова остался один, а над головой стемнело.
и я не стал лучше и чище, как ни старался,
стал только хуже и гаже, снаружи же белым,
пушистым и мягким так и остался.
все вокруг меня как рыбки с номерами:
бросали или умирали. и всё это сами ведь.
сами по себе людьми были, но мне - мирами.
найду ли хоть один цветок среди могил в памяти?
и пусть назовут в итоге жидом и паяцем,
но я уже неделю не могу быть спокойным.
я могу ныть, сетовать, врать и ругаться.
...
воеводино. 0:20. я сижу на балконе.
11.8.15
и только подсветка телефона маяком играет.
закатом природа все краски вокруг отменит,
а после силуэты предметов зачем-то расставит.
снова остался один, словно вернулся к дому,
словно краб обновил сброшенный панцирь.
по дороге ослаб и забыл начисто, кто мы,
пытаясь новую кожу приклеить на пластырь.
снова остался один, да и поделом, если честно.
нет бы, быть как и раньше угрюмой дугой нуля,
так надо было всюду кричать протесты.
теперь расхлебывай, пряча в диоптрии взгляд.
всюду лез, как будто лучше других вышел,
как будто вовсе не тварь и не простое мясо.
как будто это я конспектировал жизнь с крыши
и как будто не я не умел смеяться.
снова остался один, всё пошло не по плану,
нечего врать, что хуже бывало. не было.
в космос бы улететь, хотя, куда нам?
пора уходить, убегать от себя - в небо бы.
сначала что-то ведь пытался, прорубал окно,
из которого видел что-то другое, более чистое.
но всё, что имел - полки книг и оптоволокно,
да и думать я мог только матом и числами.
потом надежда на счастье, чай с дофамином,
который бы не испарил ни один мелиоратор.
после всё пылью пошло и растаяло дымом.
как итог - паника и очередь в пнд к психиатру.
снова остался один. в интернете. поэтому дурно.
но у всего есть цена, и я внёс предоплату.
и теперь моя память избирательна, словно урна,
как когда-то успел написать Довлатов.
снова остался один, а над головой стемнело.
и я не стал лучше и чище, как ни старался,
стал только хуже и гаже, снаружи же белым,
пушистым и мягким так и остался.
все вокруг меня как рыбки с номерами:
бросали или умирали. и всё это сами ведь.
сами по себе людьми были, но мне - мирами.
найду ли хоть один цветок среди могил в памяти?
и пусть назовут в итоге жидом и паяцем,
но я уже неделю не могу быть спокойным.
я могу ныть, сетовать, врать и ругаться.
...
воеводино. 0:20. я сижу на балконе.
11.8.15
