Миндаль
В оковах я.
Я обездвижена, и намертво я скована,
и по рукам, и по ногам закована,
прикована к постели.
Мне – мат.
Ангина мнёт и жжёт - нежданный мой палач,
безжалостно-губительный спаситель мой
на эти две недели.
Расплаты
требуют безумные ходы - зимой в зной лета
сальто перелетов и обратно.
Движения полярные.
И политес
строжайше куртуазно соблюден -
польщенный доктор представляет мне тебя:
Фолликулярная.
Мне наплевать
на мир, есть повод веский не касаться
телефона - вся условность обусловлена
причиною серьёзною.
Присущий ядам
странный вкус и запах миндаля
преследует, исследует и констатирует:
лечиться поздно мне.
Болезнь -дар,
как в детстве, чистый лист, освобождение
от обязательств и пороков. Подарок
фантастический.
Шедевр такой
не стану искажать, глотать микстуру,
горло полоскать отравою какой-то
полу наркотической.
За сорок
температура бьёт, кровь с потом пьёт...
Перуджа… Я в бреду, бреду по улицам
мулаткой знойною.
Зажатая
подушками высокими, я свежевыжатыми
соками туда сбежала ото всех. Спасибо,
Фея гнойная.
Миндалины
сжимая в молоко миндальное,
я имени ЕГО касаюсь вслух...
Услышит ли?..
Поймет?..
Едва ли…
Подорвана.
Надорванными, сорванными напрочь
связками зову...
И голос мой звучит
как скрипка
Страдивари.
Я обездвижена, и намертво я скована,
и по рукам, и по ногам закована,
прикована к постели.
Мне – мат.
Ангина мнёт и жжёт - нежданный мой палач,
безжалостно-губительный спаситель мой
на эти две недели.
Расплаты
требуют безумные ходы - зимой в зной лета
сальто перелетов и обратно.
Движения полярные.
И политес
строжайше куртуазно соблюден -
польщенный доктор представляет мне тебя:
Фолликулярная.
Мне наплевать
на мир, есть повод веский не касаться
телефона - вся условность обусловлена
причиною серьёзною.
Присущий ядам
странный вкус и запах миндаля
преследует, исследует и констатирует:
лечиться поздно мне.
Болезнь -дар,
как в детстве, чистый лист, освобождение
от обязательств и пороков. Подарок
фантастический.
Шедевр такой
не стану искажать, глотать микстуру,
горло полоскать отравою какой-то
полу наркотической.
За сорок
температура бьёт, кровь с потом пьёт...
Перуджа… Я в бреду, бреду по улицам
мулаткой знойною.
Зажатая
подушками высокими, я свежевыжатыми
соками туда сбежала ото всех. Спасибо,
Фея гнойная.
Миндалины
сжимая в молоко миндальное,
я имени ЕГО касаюсь вслух...
Услышит ли?..
Поймет?..
Едва ли…
Подорвана.
Надорванными, сорванными напрочь
связками зову...
И голос мой звучит
как скрипка
Страдивари.