Юкиф (Отрывок из романа "Кровушка")

В промасленной комнате по зимнему сыро, Юкиф (постоялец комнаты), страдающий от пыли, ждет уборщицу по имени – Время. Вместо окон в комнате Юкифа его детские фотографии, от младенчества до тринадцати лет. Юкиф закрыл своим прошлым окна, чтобы не видеть реальный мир, который его весьма пугает.

 

Он рассматривает самую верхнюю фотографию, где он на пляже, с крабом в руке, пять лет, счастливый и отрешенный. Он задумывается о краске прошлого, о его густоте, о точности иного взгляда.

 

Коридор его мыслей осыпается, от шума приближающихся шагов, и безцеремоно- формального стука в дверь, он даже не успеевает сказать войдите, как он не входит, а влетает в его обитель. Время!

 

Время толкает Юкифа, и тот отскакивая в сторону, уходит в себя, от обиды и боли. Время говорит, не плачьте, но вместо того, чтобы вытирать ему платком слезы, засовывает грязный, от жира манекюрных пальцев ему в рот, от чего Юкиф давиться.

 

Затем, садистка берет щетку, и начинает протирать пыль, с вещей, но норовит в основном попасть в лица фотографий.

 

Повершенные, словно картонные тузы, «портреты прошлой жизни», срываются в пропасть, на их месте остаются окна, забитые кирпичами самокопаний.

 

Когда последнее изображение падает на пол, Время заботливо вытаскивает из-рта постояльца бумажный кляп, и заботливо, словно мама подносит к его губам, холодную словно пуля, колбу с кровушкой.

 

– Несколько глоточков – говорит она «ласковым» голосом.

 

Юкиф сквозь обильные слезы сглатывает, этот вкус он запомнит на всю жизнь, хотя бы по тому что жизни у него больше не будет.

 

Время кладет его на раскладушку в центре комнаты, и выключает холодный но едкий свет.

 

Едкость света, однако была относительна, по тому что рябинчитая луна, находившаяся за пределами комнаты, налилась ночным морсом.