Налетом пепельным шуршат ресницы,
Изъеденные праведным огнем.
В ожоги вгрызлось лютым псом
Одежд сукно, с былым полетом птицы.
Рвет перепонки колокола звон,
Зевак клоака заполняет площадь -
В последний раз к ним на поклон
Торчит скелет из плоти тощей…
Грех ее был не в красоте!
Грудь детской гордостью дышала:
Молитвы слов она не знала
Чужому богу в высоте.
«Зачем скрывается он там?
Стыдится что ль своих созданий?» -
Вопрос священнику задав,
Костром взвилась над мирозданьем.