АВТОПОРТРЕТ — 1990
Я этого нисколько не хочу,
но в зеркало взгляну — и хохочу,
так хохочу, что стёкла дребезжат,
и у соседей все щенки визжат.
Я как-то раз даже ногою топнул —
мол, замолчи, поэт, пока не лопнул!
Но брошу взгляд в зеркальное стекло —
а на него из глаз перетекло
сиянье самой чистой синевы,
что мне дороже славы и молвы.
И я трезвею. Я смотрю в себя,
стараясь жить, лишь правду возлюбя.
Но есть два мира в глубине моей:
один — как свет, другой же — тьмы темней.
Душа горит, как осенью трава,
и в ней ржавеют истины слова,
которые я в жизни не сказал,
которым я звучать не приказал.
Всё потому, что есть у нас в глазах
необъяснимый, неизбывный страх,
который, въевшись в нас за много лет,
спешит на правду наложить запрет.
И только смех, взрывая этот страх,
его уносит на семи ветрах.
И, не боясь, что я сейчас сгорю,
я на себя, не опуская взгляда,
как шаровая молния смотрю,
и в том огне — горит для слов преграда…
