АВТОПОРТРЕТ — 1990

Я этого нисколько не хочу,

но в зеркало взгляну — и хохочу,

так хохочу, что стёкла дребезжат,

и у соседей все щенки визжат.

Я как-то раз даже ногою топнул —

мол, замолчи, поэт, пока не лопнул!

Но брошу взгляд в зеркальное стекло —

а на него из глаз перетекло

сиянье самой чистой синевы,

что мне дороже славы и молвы.

 

И я трезвею. Я смотрю в себя,

стараясь жить, лишь правду возлюбя.

Но есть два мира в глубине моей:

один — как свет, другой же — тьмы темней.

Душа горит, как осенью трава,

и в ней ржавеют истины слова,

которые я в жизни не сказал,

которым я звучать не приказал.

 

Всё потому, что есть у нас в глазах

необъяснимый, неизбывный страх,

который, въевшись в нас за много лет,

спешит на правду наложить запрет.

И только смех, взрывая этот страх,

его уносит на семи ветрах.

И, не боясь, что я сейчас сгорю,

я на себя, не опуская взгляда,

как шаровая молния смотрю,

и в том огне — горит для слов преграда…