Повышенный градус печали

Диагноз сбил дыхание: "Конец!

Тут опухоль крупнее "симиренки"."

Таков итог бесплодной семилетней

борьбы с глухими болями "тройчаткой".

Стеклов проокал: "Леночка, ко мне?

В столицу нужно! Примусов стращает.

Зазря переучил ветеринара.

Когда осуществлялся "сбор камней" -

сгодились все, кого вертел на нарах".

 

Снимал один-единственный башмак

подоле, чем до этого. Почуял.

Взгрустнулось одноногому: "Плачу' я!

При наших связях - сделают как надо".

От радио набухшая башка

была как будто стянута канатом:

"Напишешь на плите такую штуку:

любовница партийного божка".

(Захаживал, пока не стала щуплой).

 

Уколы проставлял ветеринар.

"Колите, не стесняясь, как собаку!"

Зека с дипломом - хилый, косоватый -

на деле оказался сердобольный.

Надыбал пряжу, кол веретана:

"Прядение - одно из средств от боли!

Вам яблок передали. Палсергеич.

Нечётное число. Велел нагнать

служебную, достать из-под седенья".

 

Не стала ждать. Повесилась (пока

хватало сил - самой на табуретку).

Насыщенная жизнь с началом редким

растаяла в обыденной концовке.

Стеклов недоумённо крикнул "как?",

а после перешёл на птичий цокот.

На кладбище проследовал с апортом,

тем самым, что нашли в чужих ногах,

румяным, но уже с подгнившим боком.