Повышенный градус печали
Диагноз сбил дыхание: "Конец!
Тут опухоль крупнее "симиренки"."
Таков итог бесплодной семилетней
борьбы с глухими болями "тройчаткой".
Стеклов проокал: "Леночка, ко мне?
В столицу нужно! Примусов стращает.
Зазря переучил ветеринара.
Когда осуществлялся "сбор камней" -
сгодились все, кого вертел на нарах".
Снимал один-единственный башмак
подоле, чем до этого. Почуял.
Взгрустнулось одноногому: "Плачу' я!
При наших связях - сделают как надо".
От радио набухшая башка
была как будто стянута канатом:
"Напишешь на плите такую штуку:
любовница партийного божка".
(Захаживал, пока не стала щуплой).
Уколы проставлял ветеринар.
"Колите, не стесняясь, как собаку!"
Зека с дипломом - хилый, косоватый -
на деле оказался сердобольный.
Надыбал пряжу, кол веретана:
"Прядение - одно из средств от боли!
Вам яблок передали. Палсергеич.
Нечётное число. Велел нагнать
служебную, достать из-под седенья".
Не стала ждать. Повесилась (пока
хватало сил - самой на табуретку).
Насыщенная жизнь с началом редким
растаяла в обыденной концовке.
Стеклов недоумённо крикнул "как?",
а после перешёл на птичий цокот.
На кладбище проследовал с апортом,
тем самым, что нашли в чужих ногах,
румяным, но уже с подгнившим боком.
