Предзимье заменяется предмартьем
Гляжу в озёра синие...
...тьфу!
Растянуло меня по шаблонам, цитатам.
Упёрся взглядом, как рогом,
в предзимье.
А в левом предмартье ноет что-то,
ноет.
Что?
Простите, это ноет не предмартье.
Это стенает нерасписанный поэт.
Ну что же, постенаем вместе.
В белый свет,
как в копеечку.
Кстати, о копеечках: -
Сошел снег с паперти. День стал шире.
Его раздвинули довольные улыбки,
подавать стали больше.
Тут ради рифмы просится Мойша,
но какая-такая Мойша на паперти?
А у храма белые скатерти.
Нехоженые.
Последним снежком ухоженные.
И снегири.
Рабиновичами грозными рассыпанные.
Все как один, Angry Birds.
Сердце бьётся в груди
восторженным звонарём.
Поют песни church girls
в платочках.
На головах, в руках.
Поют о нём,
да машут, аки матрёшки,
кокошниками.
Вокруг дамы гуляют с собачками/кошками.
Приключений ищут. Весна же!
И надо же,
никто о предзимье не вспоминает.
А зима всё стенает,
мечется
икрой красной, да заморской.
Манит санками, бабами пышными,
блинами да сеновалами.
И надо всем этим благолепием
крик тревожно-истошный витает.
Мечется от стволов до стен,
бьётся дятлом епископовым,
прячется в реках/буераках.
То воет вторые сутки
неписун чей-то.
Хозяина зовёт.
Что?
Это ваша табуретка?
Простите, простите, уже ухожу.
Где мой броневик?
Кепка?
Предмартье
Хочется вареников с вишней.
Наливаю воды в пароварку,
форму маслом смазать не лишне.
Включаю на десять минут.
Увлажняю воздух,
уважая ближних.
Открываю. Там пусто!
Вареники из морозилки скалят
вишнёвые зубы
из-за брюссельской капусты.
Спрятались, суки!
Сегодня они победили.
Предмартье сменилось
предзимьем
голодным...
