FOR HIM (В СОАВТОРСТВЕ С MAKSANYA)

Пора.

 

Мягкие тёплые губы

спускаются неторопливыми,

чувственными поцелуями ниже,

обжигаясь о приятную колючесть щёк.

Шея,

плечи,

грудь...

Над волнующим ореолом сосков дыхание сбивается в глубокий чувственный выдох

и замирает.

 

Ладони скользят по горячей коже живота,

вязнут, залипают...

 

Пальцы бесстыже дразнят внутреннюю поверхность бëдер,

встречаются с губами и ползут вверх.

 

Сквозь ткань горячее придыхание осязает плоть.

Тактильный голод становится неистовым,

неуправляемым.

Нагло и бесцеремонно стягивается бельё.

 

Перед глазами

наливается, расправляется...

Красивый.

Смелый.

Нетерпеливый

и подрагивающий он,

с горьковато-пряным ароматом свежести

и едва заметным тёплым сиянием.

 

Он прекрасен.

 

Пора.

 

Невозможно хочется касаться.

Медленно, мягко целовать,

по-кошачьи облизывать.

Приоткрытыми губами проводить по кругу,

слегка втягивая в себя, играя,

меняя характер прикосновений.

 

Он

твердеет,

крепнет,

дышит,

играет рельефностью вен.

 

Под влажным языком набухающие манкие ниточки

провоцируют волнительный трепет,

который незамедлительно считывается даже с закрытыми глазами.

Скользить по ним снизу вверх,

сначала изучающе-неуверенно,

а затем теряя контроль

и впадая в хаотичное безумие.

 

Приватное подглядывание за эмоциями затягивает, лихорадит.

Возбуждение затрагивает каждую клеточку тела, делая ее уязвимой,

приятно-болезненной.

 

Внутри просыпается и крепнет желание дарить, отдавать,

доставлять удовольствие,

запоминать,

считывать звуковые вибрации.

Жить.

 

То ускоряться,

то замирать на самом пике наслаждения,

путаясь в мыслях,

пробегая пальцами, а затем языком

по вьющейся дорожке на дрожащем животе

и обратно,

опять,

снова

к нему.

Настойчиво и требовательно,

нежно и трогательно.

 

Мозг затуманен неторопливо-чувственным,

влажным, горячим вакуумом -

наваждением,

восхищением.

 

Время останавливается и больше не имеет значения.

 

Бëдра приподнимаются навстречу

обволакивающему удовольствию.

Секундные судороги сменяются продолжительными

подрагиваниями,

конвульсиями,

хриплое дыхание превращается в утробный рык.

 

Пора.

 

Вязкая волна блаженства обжигает гортань, щекочет язык.

Будоражит,

вулканирует,

перерождает.

 

 

Знаешь, а умирать не страшно…