Виражи
Знаешь, милый, сон мне снился странный:
будто мы проснулись очень рано,
и в плену скрипучего дивана
две души ушли на виражи.
Сигареты, кофе. Дальше - просто:
ты ушёл в трёхглазый перекрёсток.
Я в окно смотрю, как ливень хлёсткий
над знакомым зонтиком кружит.
...Снова утро. Нежный и послушный,
всю любил меня – взлетали души.
А потом мы ели торт воздушный –
вот такая странная еда.
Но его доесть мы не успели:
в парке нас кружили карусели,
и с ума сошедшие метели
превращали нас в кусочки льда…
Поиграв, метель ушла на Запад,
оставляя свой пьянящий запах,
и зима не предвещала краха,
а весну не брали мы в расчёт,
но покорно шли к своей Голгофе,
я тебе варила черный кофе;
ты не сомневайся, я же – профи.
Хочешь, я сварю тебе ещё?
…Как сто лет назад, в далеком прошлом
мы с тобою целовались пошло.
Это было сказочно роскошно –
сознавать себя в твоём плену…
Зарываясь в шёлковых подушках,
я была горячею игрушкой,
ты шептал мне сладостно на ушко
«Я люблю тебя, тебя одну…».
...Жизнь проходит ровно, гладко, плавно.
Я рисую, он - звезда экрана.
По утрам мы кофе пьём с диваном,
курим, и берём карандаши.
И пока есть время до погоста,
мы в тандеме пишем перекрёсток;
в нём февраль - голодный, жадный, хлёсткий
над знакомым зонтиком кружит.
