Серебряный конь
Далеко, за синим морем,
Широтой хвалясь во взоре,
Без заборов и оград,
Встал твердыней стольный град.
Красотой замысловатый.
Золотым дворцом богатый,
Вольным пением пичуг,
Да домами, что вокруг.
Встал над землями столицей
На какую подивиться
Из-за моря и купцы
Приезжают, и певцы.
Где над землями, над царством
Правит мудро государством,
От отца принявший трон,
Справедливый царь Додон.
До народа царь с законом,
До царя народ с поклоном –
Царь народу добрый тын.
У царя Додона сын.
Рос царевич не при скуке,
Поднимал умом науки,
В каждом деле был умел.
Рос да вырос среди дел.
Срок царевичу женится.
От того трубит столица
На четыре стороны –
Шлёт посланцев от страны.
Скороходы без присесту
Ищут по свету невесту,
Для царевича жену
Невзирая на казну.
За морями, за лесами,
За высокими горами
Год носили всюду весть
И вернулись с тем что есть.
С ними вместе в стольный город,
Сердцу певчему не ворог,
Шёл до царственных земель
Песнопевец-менестрель.
Во дворец за скороходом
Входит певчим доброхотом.
Слышит смеха голоса,
Да глядит во все глаза.
Во дворце царя Додона
Пир да музыка трезвоном.
Царь гуляет за столом,
Подле сын сидит орлом.
На столах не для показа
Снеди всякой, мёду, кваса…
Чем угодно чрево тешь,
Сколько хочешь пей да ешь.
При застолье люд столичный
Родовитостью приличный:
Там бояре, тут купцы,
Ближе к выходу дельцы.
Песнопевцу ли для дела
Не присесть за стол умело,
За боярский, на углу,
Взором к царскому столу.
Глядь, царевичу застолье,
Не взирая на раздолье,
Не в утеху, ликом хмур,
Не смешит и балагур.
Царь на сына смотрит боком,
Да заботясь о высоком
Скоморохов не винит,
Скороходов звать велит.
Скороходы, встав рядами,
Соловьиными словами
Отдают ответ царю,
Каждый в очередь свою:
Где бывали, что видали,
О какой чего узнали,
Записали всё как есть,
Да спешат царю прочесть.
Слушал царь, смотрел на сына,
Но тому одно-едино:
Скороходов пересказ
Не пленял ни слух, ни глаз.
Та и эта не подходит.
Царь бровями хмуро водит
Да на сына бросив взор:
«Что ж ты вести под топор?
Глянь каких насобирали.
Год без устали искали,
Сна не видя средь путей.
Скороходов пожалей
И меня, отца родного.
Ведь сподоблюсь от такого
Не взирая на родство,
Сам затеять сватовство».
Встал царевич невесёлый,
Бросил взор на пир тяжёлый,
Да не радостный лицом
Поклонился пред отцом.
Ходит словом: «Эта чаша
Тяжела, но воля ваша,
Если это мой удел».
Взор потупив снова сел.
Царь сидит совсем не весел.
Пир затих – не слышно песен.
Ухо ловит через тишь,
Как скребёт за стенкой мышь.
Тишина грозит ударом.
Чуть ещё и выйдет жаром
Слово веское отца,
Да погубит молодца.
На прямую, не обходом,
Чуть подвинув скороходов,
Пред владыкою земель
Встал с дудою менестрель.
Как положено законом
Встретил взор царя поклоном.
Приложив к устам дуду,
Звуков выдал череду.
Эти звуки трубадуры
Подхватили, знать не дуры,
Менестрель же под мотив
В песнопенье не ленив:
«Не губи орёл орлёнка
Молода его силёнка,
Не руби орлёнку крыл,
Подари полёта пыл.
Крылья неба не видали,
Хоть и силушки набрали
При гнезде что приобрёл.
Твой птенец почти орёл.
Не орлу искать в ограде
Ту жену, которой ради
Будет блага прибавлять
Да за вотчину стоять.
Благо сына – благо царства.
Не сули ему мытарства,
Не чини насильно уз.
Скинь опеки тяжкий груз.
Снаряди его к походу.
Отпусти, даруй свободу.
Пусть на воле обретёт
Ту, что к сердцу подойдёт.
И меня, коль выдашь чести,
С ним отправь по свету вместе.
Земли мира велики –
Знаю страны, языки.
Чтоб не знать в пути расправы
Расскажу обычай, нравы.
Коль назначишь быть писцом,
Вести вышлю письмецом.
Не прошу о том награды.
Мне наградами баллады:
Внукам – памяти чертог,
Прочим – опыта урок.
И меня не бей за слово:
Что пропел – давно не ново.
Дай свои продолжить дни,
Да за дерзость не вини».
Глядь, царевич встрепенулся,
Ухом ближе потянулся,
Да взглянувши на отца,
Засиял благим с лица.
Менестреля бы в объятья
Заключил, назначив в братья,
Да увидев лик отца,
Стал серьёзнее с лица.
Царь умом сомненья точит,
Но погибели не прочит.
Поглядел на певуна,
Говорит: «Коль так полна
Голова твоя познаньем,
Пусть поможет с испытаньем.
Коль не сможет – не вини,
Топору знакомы пни.
Так и быть дарю свободу
Молодым словам в угоду.
Отправляешься в поход,
Но вернёшься через год.
Коли к сроку не вернёшься –
Письмецом не обойдёшься.
Слову царскому внемли –
Отыщу из-под земли».
Смотрит сыну прямо в очи:
«На исходе третьей ночи
С песнопевцем выйдешь в свет
Поискать чего здесь нет.
Погляди, запомни нравы,
Что полезно для державы.
Коль зовут почти орлом,
Оком зри, ищи умом.
Не найдёшь – назад до трона:
Дело требует корона.
Год послушаешь дуду,
Через год обратно жду.
Не пойдёшь в поход бесхлебно,
Выдам всё чего потребно».
Сын склонился пред отцом.
Царь-отец на пир лицом,
На народ взглянул притихший:
«Что медок, сидим, не пивши?
Аль забыли зачерпнуть?!
Пей, желая добрый путь!»
Праздный люд засуетился,
Мёд по чаркам заструился.
Струны щиплют гусляры
До заутренней поры.
***
Срок прошёл у третьей ночи.
Солнце тянется, пророчит
Тёплый день, суля задор.
Двух коней ведут во двор.
На конях лежит поклажа,
Не на ярмарку продажа,
Для далёкого пути,
Тот, который год вести.
Царский сын на вороного,
Песнопевец на гнедого
Сели ладно и вперёд –
Путь-дорога в даль зовёт.
Песнопевцу не сидится
Песнь за песнею струится –
На пирах такие петь.
Не царевичу стерпеть:
«Не понять, скажи-ка братец,
От чего привнёс сумятиц:
На пиру ты был простой,
Нынче блещешь красотой».
Познакомившись недавно
С царским сыном, нетщеславно,
Речью чистой, как купель,
Отвечает Сигезель:
«Прост, как камень на дороге.
Но законы нынче строги:
Пред царём умом сиять,
Верно – голову терять.
Коль уж встал в дорогу другом
Ни к чему ходить округом.
Стоит воду ли мутить
Если вместе вышло пить.
И не злись, коль снова рядом
Простофилей буду взглядом,
То творю для блага дел,
В чём и опытен и смел.
Не о том мои заботы,
Чтоб глядеть на огороды.
Песни слушай, в них пою,
Где искать жену твою.
Знаю песни, оды, сказы,
В них все девицы – алмазы,
А легенд - пруды пруди.
Выбирай к какой идти».
Елизар царевич в думе:
«То ли ты так слабоумен,
То ль безумец я собой,
Что отправился с тобой.
Кто же в сказки нынче верит
Про принцесс и разных пери.
Двадцать выслушал средь дня,
Приглянулась про коня.
Про того, что под водою
Резво скачет и с волною
Верно дружит и по ней
Скачет резвого резвей.
Про того, что не с крылами,
Но летит над облаками,
А под землю попадёт,
Из неё отыщет ход.
Тот, который в пламя дурой,
Но не чует его шкурой.
Тот, который серебром
Светит ночью, светит днём.
Тот, кому известно место
Где скрывается невеста,
Предназначенной тому
Конь достанется кому.
Тот, который заколдован
И частями замурован.
Вот его бы разыскать
Да собравши оседлать.
Кабы всё не песней сказки,
Навострил бы сам салазки.
Ведь не конь – сама мечта!
Если б знал идти куда…».
Сигезель довольный ликом:
«Так меня спроси, калика,
Раз туды в твою дуду,
Песней вещей проведу.
Не из первой, правда, оды.
Эту чтят в тиши народы,
Но не будь я Сигезель.
Путь за тридевять земель».
***
Сигезель, не грея бремя,
Не тянул скупое время,
Подудев чуток в дуду:
«Слушай речь о чём веду:
Как гласит о том баллада
Нам с тобой, царевич надо,
Написали ж чудаки,
Путь держать вдвоём в пески.
В те, где золотом барханы
Не считают караваны.
Там, где, двигая песок,
Ветер бурею жесток.
Там, среди большой пустыни,
Что века стоит поныне,
Бродит, возрастом суров,
Самый старший из ветров.
Этот ветер не игриво
Охраняет хвост и гриву
Серебристого коня,
В башне каменной храня.
Ветру, коли знать балладу,
Хвост и грива, как в награду
Удаль силушкой куют,
Да ему передают.
Доброхотов этой силой
В поднебесье возносило,
Но покинув в облаках,
Всех засыпало в песках.
В том беда, скажу не прячась,
Что туда зайти – ребячась,
А оттуда – тем спасён,
Что морской водой пленён.
На конях простых до моря
Не доскачем – в этом горе.
Думай, если по уму».
Елизар в ответ ему:
«По уму. Хоть и пугливо,
Прихватил в дорогу диво,
Царь-отец заставил взять.
Есть чем дело оседлать».
Из мешка, что вез поклажей
Достаёт платок лебяжий,
Что в руках тяжеловат –
Не простым добром богат.
Отогнул слегка покровы
В них червлёные подковы,
Чуть не выпустил их, ах,
О серебряных крылах.
Сигезель, увидев диво,
Отстранился боязливо:
«Этим дивом управлять –
Песней горло удивлять.
Да при этом не споткнуться
И с коня не навернуться,
Ибо резвость без оков
У меньшова из ветров.
Этот дар – его вещица:
С сотней миль – за миг проститься
Всё, что хочешь обогнав,
Коль удержишься стремглав.
Потому, как резвость хода:
Седоку слететь – в два счёта.
А летают только раз
Да по времени лишь час».
Елизар сомненья сдвинул:
«Хватит часа половину.
Две наденем моему,
Две другие твоему.
С тем и в скачке не убьёмся
Да и в песне не споткнёмся.
Там и моря близко лик,
Путь не так уж и велик».
***
К морю тянуться дороги
В иноземные чертоги.
Ходят в море корабли
От земли и до земли.
Ветер гонит каравеллы
Напевая им новеллы,
Шхунам, баркам - полный ход,
Но не всем даёт поход.
У причала бригантина.
Не довольный парусиной
Ветра жаждет капитан,
Пусть хоть добрый ураган.
С ветром парус не пирует,
Капитана не балует.
Пятый день в надежде ждёт
В думках бороду скребёт:
Не спроста ветров затишье
Не тревожат полотнище.
То ли силы берегут,
То ль гостей под парус ждут.
В день седьмой взглянул на море –
Штиль да гладь стоит во взоре.
В думках бросил к суше взгляд,
Глядь, там двое путь пылят.
В скачке ярой не зевают,
От погони убегают –
Нагоняет то ль буран,
То ль песчаный ураган.
Чуть ещё и наверстает
Да на части растерзает.
Двое, чуя краткий срок,
К морю мчатся без дорог.
Путь двоим песком освистан,
Холм, копытный стук об пристань,
Ветер, темень, бури гнёт
Гонит всадников вперёд,
Что в прыжке поймав свободу
На конях сигают в воду.
Как нырнули с головой,
Буря, выдав долгий вой,
Вся осыпалась песками
Над причалами-мостками.
Налетев, как страшный сон,
Испарилась, вышла вон.
Не в пример фата-моргане
Всё в песке на капитане.
Двум с песком отправил ртом:
«Эй, вы двое, за бортом,
Пожалели бы скотину.
Хоть приладь ей парусину,
Пару миль, глядишь, возьмёт,
Но на дно одно – пойдёт.
Если вам так срочно в море,
Не хлебали бы вы горе,
Придержали бы коней.
Бригантиною верней».
***
Капитан, душой не в краба,
Двух гостей встречал у трапа,
Взором грея чудеса –
Ветер гладит паруса.
Бригантина встрепенулась –
В сердце радость развернулась.
В свете добрых новостей
Привечает двух гостей:
«Эк вы, якорь в седловину,
Оживили бригантину
Поднимаясь к ней на борт –
Покидать стремиться порт.
Вижу вам покой отказан,
Да и нам поход заказан.
Только, в душу мне компас,
Чем оплатите заказ?».
Хоть слегка оторопели,
Гости долго не глазели.
Отыскали средь добра
Два десятка серебра.
Капитан монеты взвесил
Да ответил будя весел:
«Эка, якорь мне на грудь,
Чую, бодрый будет путь.
Ветру рада бригантина.
Два хороших господина
Чем пугать желают слух?
Вас куда по морю двух?».
Елизар, не зная броды,
Поглядел за борт на воды,
Долго в думах не стоит:
«Вас дудец оповестит».
Приведя себя в порядок,
При поклоне будя краток,
Подудев чуток в дуду,
Сигезель с умом в ладу
Отвечает капитану:
«Нам бы, шкипер, к океану,
Но к тому, что дальше всех,
И совсем не для утех.
В тот, который господину
Верно служит и по чину,
Ветер чествуя Борей,
Держит воды трёх морей.
Где моря играют встречу,
В самом центре, нужной речью,
Можно путь открыть ко дну,
В дом к владыке Нептуну.
В глубине его владений
Чаша наших устремлений –
Грудь волшебного коня,
От воды морской броня,
Что с волной любой сроднится
И по ней так резво мчится,
Силой в тысячу коней –
Нет быстрее и сильней.
Как за ней нырнём в пучину
К водяному господину,
Не сводя с прохода глаз,
Жди не более, чем час.
Не добудем если, кормчий,
Нептуну уж лик не корчи.
Как поймёшь, что терпим крах,
Убегай на парусах.
Коль добудем это чудо
То, добром уйдём оттуда.
И тебе судьбой к звезде –
Век удача на воде».
Сигезель закончил речи.
Елизар делам на встречу:
«Как прибудем к тем «вратам»,
Серебра вдвойне отдам.
Если слух не испугался,
Договором завязался,
Нам бы, лоцман, побыстрей
В середину трёх морей».
Капитану эти вести –
Сто червонцев, даже дести,
Душу радуют и зуб.
Речью ходит: «В рот мне шлюп,
К Нептуну по делу в гости!
Серебро акулам бросьте
Иль повесьте на буёк
Если трёт вам кошелёк.
Двадцать выдали и полно.
Паруса стремятся к волнам.
Эх-ма, в душу мне компас,
Сам бы прыгнул вместо вас!
Сам нырнул бы те «ворота»,
Но жениться не охота.
А опека Нептуна –
В море верная жена.
Приведу по договору,
Там уже без оговору:
Вам – коня лихого грудь,
Мне – удачный в море путь.
В трюм коней, испуг на сушу,
По волнам морскую душу,
Забодай меня нарвал,
Боцман, палубе – «Аврал»»!
***
У царя морской державы
Сундуки с добром не ржавы.
Все с приданным до верхов
Ждут завидных женихов.
Царь подводный не скучает.
Дочек взглядом привечает.
Коих выдала жена,
Тридцать восемь и одна.
Тридцати восьми моложе
Замуж выйти срок отложен,
Ибо старшая вперёд,
А потом и их черёд.
Красотой неоспоримой,
Среди всех она любимой,
Всех дороже и родней,
Как наследница морей.
Но у старшей дочки норов
Выдаст кучу отговоров,
Кем бы не был молодец,
Не подходит под венец.
Звёзд в ночи теплей плеяды,
Чем у старшей дочки взгляды.
Кто б не шёл к ней женихом,
Всех отвадит холодком.
Не по сердцу королевич,
Ни боярин, ни царевич.
Всех, кого не приведёт,
Отвергает. Дальше ждёт.
Ждёт столетий не считая,
Хоть и с виду молодая.
Ждёт и батюшка Нептун
Взором радуя тайфун.
Не даря покоя веждам,
В глубине молясь надеждам,
Ждёт, сомнений наплодив.
Ждёт, покуда терпелив.
Ждёт, дождётся ли не знает,
Но следить не забывает
За вратами в царство вод,
Ждёт немало, долго ждёт.
***
Волны бьют друг друга в плечи,
Брызги яростней картечи
Поднимая выше рей –
Место встречи трёх морей.
Ветру резвому не спится,
Под волну нырнуть стремится
Во дворец к царю морей,
Пусть, хоть в виде пузырей.
Бригантину, взяв испугом,
Пред вратами водит кругом,
Свистом требуя: «Ныряй,
Иль ворота отворяй».
Капитан под звуки свиста
Не скупясь кричит басисто
Сигезелю: «В лоб гарпун,
Отворяй врата, певун»!
Елизара взяв в подмогу,
В качке ставя шире ногу
Сигезель, под ветра свист,
Песней нежною речист.
Что он пел, надежды полный,
Не давал понять, но волны
Ветер быстро усмирил
Да буянить прекратил.
От борта к вратам дорожку,
Мелкой рябью метя стёжку,
Показал: кому куда,
А к царю морей сюда.
По морской тропе снаружи,
По воде, аки по суше,
Дошагали до ворот.
Шаг ещё и в царстве вод.
В миг предстали перед троном,
Не замешкались с поклоном,
Пред владыкою морей,
Не играя в дикарей.
Царь Нептун серьёзен ликом.
Оглядел гостей не игом,
Но трезубец пальцы в ряд
То ли гладят, то ль стучат.
Говорит манером людным:
«Что тут надо сухопутным,
Не утопшим, а живым,
Да к тому же молодым?
Для чего явились с суши?
Ворота открыв снаружи,
Получив свободы час,
Отвечайте без прикрас».
Елизар шепча: «Курносый,
Ты из нас сладкоголосый».
Сигезель выводит речь,
Чтоб в делах не вышла течь:
«О, Владыка вод глубоких,
Повелитель волн высоких,
Царь подводной красоты,
Государь морской воды!
Не прими за дерзновенье
В дом к тебе проникновенье,
О, мудрейший из отцов,
Двух достойных молодцов.
Шли дорогами сухими,
Шли дорогами морскими
Бригантиной по волнам.
К вам с добром, добра б и нам.
Шли не мало, шли не много,
Шли к царю морей подмогой.
Коль делами будешь рад,
Не попросим сто наград.
А всего одну вещицу,
Что тобой давно храниться:
Серебром ишь грудь-броня
От волшебного коня.
За броню дела поправим,
От беды тебя избавим.
С тем пришли тебе помочь:
Снять с царевны чары прочь.
Но не с той, что всех моложе.
С той, что всех тебе дороже,
Та, что старшая из них.
Пусть простит, что не жених.
Я по роду не царевич,
Ни султан, ни королевич.
Род веду от праотцов
Самых первых из певцов.
Кои пели изначально
То, что тайное, сакрально,
Не доступное другим –
Песни полные благим.
Ей спою, пускай услышит,
Как мотив слова нанижет
Нежным жемчугом на нить
Оберегом что носить.
Под водой или на суше
Вечно скрытым, но наружи,
С коим, знаю наперёд,
С мужем в счастье заживёт.
Позови, судьбу лелея,
Ту, что всех тебе милее.
Как спою, спроси ответ:
Замуж хочет или нет?»
Нептуну такие речи
Приподняли грудь и плечи,
Взором строгим посветлел,
Дочь позвать к себе велел.
В ожидании поднялся,
Возле трона прогулялся,
Улыбаясь краем губ,
На гостей глядеть не груб.
Привели царевну моря.
У царевны брови спорят
Меж собою, хмуря лик,
Что красой своей велик.
Им дивиться бы безбрежно,
Да глядит с него мятежно
Взор наследницы морей
Холоднее чем Борей.
Сигезель, в разлад с бедою,
Поиграл, хвалясь дудою,
Да запел стихи, чья речь
Сотни лет не знала встреч.
Не знакомыми словами
Пел смеясь и со слезами
Пел, и голоса полёт,
Растопил в царевне лёд.
Вод царевна шелохнулась,
Взором нежным встрепенулась,
Да румяная с лица
Уж в объятиях отца.
Царь морской густые пряди
Кос холёных нежно гладит
И вопросом сеет свет:
«Замуж выйдешь или нет?»
Голос дочери в ответе:
«Выйду. Только не за этих.
Вскоре будет мой жених.
Награди достойно их».
Царь морей улыбкой ясен,
Нравом радостным прекрасен.
В свете добрый новостей
Оглядев двоих гостей,
Помолчал, сомненья скинул:
«Мне не жаль отдать грудину
И копыта от коня.
Все четыре у меня.
Обменял у великана
На кораллы океана.
Он при этом был так мил,
Что подковы подарил.
С ними можно хоть под гору
Глубоко, без оговору,
Хоть куда под землю мчать,
К солнцу выведут опять.
Выдам даром для земельца
Всё, что есть. Достанет сердце,
Да сумеет оседлать,
Пусть приедет показать.
Сотни лет хранил железки
Под водой во всём их блеске.
Любопытство не гоня,
Поглядеть хочу коня.
И скажите капитану,
Что пытать его не стану.
Век отныне средь морей
Он удачей всех сильней.
Ну, и ты, певун добротный,
Под водой дышать свободный –
Царский дар на век тебе.
С песней новой жду к себе».
Взял трезубец, оборотом
Повернул его к воротам,
Грянул словом: «В добрый путь!
На борту копыта, грудь».
Шаг один в морской стихии,
Шаг – на палубе, сухие,
Ясным небом греют взор.
Царь Нептун делами скор:
На борту сундук нескромный,
Жемчугами окаймлённый.
В нём, работ не топора,
Грудь-броня из серебра.
***
От ворот по океану
На удачу капитану,
Ветер в деле не зевал,
За собой в дорогу звал,
Подгоняя бригантину.
Ясный день сменил картину
На чарующий закат,
Да не всяк закату рад.
Елизар сидит не весел
В думах голову повесил.
Менестрель к нему вопрос:
«От чего повесил нос?
Не по нраву грудь и грива?
Хвост сверкает не красиво?
Глянь копыта как блестят!
А подковы как гудят!
Неужели не увидел?!
Или я тебя обидел»?
Сын царя ему в ответ:
«Ты умелец, спору нет.
Не о том мои печали.
Шли коня искать вначале.
Нынче вспомнился отец
В коем мудрости венец.
Ибо близится свершенье
И дороги завершенье
Коли сыщем три ларца,
В коих спрятаны сердца.
Помню в песне говорится:
Три ларца должны открыться
Только выбором дано
Сердце взять коню одно.
Остальные тотчас канут,
И на свет уже не глянут.
Оттого печаль постиг,
Каждый выбор – чаровник:
Золотое взял – богатство
Обретет и дом, и царство.
То богатство выше гор,
Что за небо тянут взор.
Взял серебряное в руки:
Свет добра не выдаст скуки
На столетия вперёд –
Сила рода расцветёт.
Медным сердцем заручиться,
Как воды с ковша напиться –
Встанет слава велика,
Коей памяти века.
От того раздумий царство,
Чтоб для пользы государства,
Выбрать путь жене и мне,
В коем будем на коне».
Сват дуды не в тугодумов:
«Оком зри, бери подумав.
Выбор сердца – это часть.
Оседлать не легче страсть.
В том коне такие Силы,
В коих ум потянет жилы.
Силы надо обуздать,
Да руками удержать.
Если с тем конём сдружиться,
То не боязно жениться
На невесте, коей ум
Силам этим званный кум.
Но вопрос, пеньком под ногу,
Как найти к ларцам дорогу?
Кто бы знал, где океан
Прячет кус земли Буян»?
Капитан, душой не рыба,
Хлопнул лоб свой до ушиба,
Ибо что его беречь,
Коли так не может речь.
Говорит, слова не пряча:
«В лоб компас, при мне удача,
В ухо боцманский свисток,
Быстро сыщем островок!
Ну, а вы там дальше сами
Сундуки искать с сердцами.
Трое суток у земли
Подожду – не на мели.
Почитаю за удачу
Поглядеть на вашу клячу,
Суть, волшебного коня
Серебристого огня.
Там о встречах уж не чаю,
Но забыть не обещаю.
Эх-ма, рею поперёк,
Сигезель, дуди в дудок!
Ветер тянет бригантину
На удачную судьбину,
Коль ещё и под дуду,
До Буяна доведу»!
***
Волны плещутся о скалы,
Ветер, опытом бывалый,
Бригантину повернул,
В бухте солнечной уснул.
Без коней на берег в шлюпке,
Как девицы при покупке,
Елизар и Сигезель
Взоры греют, видя цель:
Оком зрят, перстами тычут.
Не спроста Буяном кличут –
Эка пышет пестротой,
Да пленяет красотой.
Изумрудною травою,
Изумительной листовою,
Что и вширь и в вышину,
Взору всяко в новизну,
Разрослась добротно-пышно
И по виду так подвижна.
Что и хочется хвалит,
Но и боязно ступить.
Гриву, хвост, броню, копыта
В сундуке подняв закрытом,
Не набрав воды в сапог,
Шли вдвоём на бережок.
Только вышли из водицы
Как под ноги им стелиться,
Раздвигая гущ ветвей,
Путь-дорога из камней.
Сквозь заросшие чертоги
Поднимались по дороге,
Вместе вышли на уступ.
На уступе видят дуб.
Дуб могучий, дуб высокий,
Необъятный ствол широкий.
Возле дуба сундуки
Не поднять вдвоём с руки.
Серебром, златой и медный.
Всяк узорами небедный,
Всякий видами богат,
Что и все забрать бы рад.
Но сперва дела к порядку:
Собирать коня-загадку.
В чём певец, не подведя,
Вторит песню не шутя.
Конь готов, стоит на месте –
Отворяй сундук по чести.
Выбор сделан – серебро.
Конь копытом бьёт – добро.
Елизар недолго диву
Подивился, хвать за гриву,
Оседлал коня и вскачь.
Эка, нравом конь горяч!
Горделиво забрыкался,
Над землёю приподнялся,
Да во весь, что есть опор,
В небо скачет выше гор.
Елизару эта скачка
Горяча собой задачка –
Крепче гриву ухватить,
На лету коня просить:
«Не беги стремглав испугом,
Будь товарищем и другом,
Не бери на перепуг.
Я тебе отныне друг.
Не скачи манером скверным
Будь послушником примерным.
Я с того тебе добром,
Сено выделю с овсом».
Конь на это пуще в небо,
Высоко, где ветер не был,
Выше самых облаков.
Царский сын ему таков:
«Конь мой резвый, конь летящий,
Высотой меня дразнящий,
Добрым Силам верный сват,
Я тебе отныне брат.
Будь и ты любимым братцем,
Подожди в пути лягаться.
Коль пойдёшь со мной дружить
Буду холить и любить».
Конь с высот нырнул под воду.
Там, скача во всю свободу,
Повстречавшись с Нептуном,
Перед ним махнул хвостом.
Царь Нептун, увидев диво,
С пальцев свистнул горделиво.
Седоку махнул рукой,
Пожелал судьбы благой.
Конь с такого рассердился,
С дном морским в прыжок постился.
Поскакал до дальних гор
В них вошёл во весь опор.
Под горой, во тьме кромешной,
Царский сын коню небрежно:
«Под горой неплох мой конь,
Но огонь, дружок, не тронь».
Конь, противясь человеку,
Ищет огненную реку
И по ней на всём скаку
Задал пляску седоку.
Хоть лягался и брыкался,
Да седок на нём остался.
Перейдя через огонь,
Снова в небо мчится конь.
Там опять манером скверным.
Царский сын делам безмерным
Молвит: «Эка ты горяч,
Да видал я лучше кляч.
Коли будешь так яриться,
Дружбы верной сторониться,
Разрублю на сто кусков
Да запру на сто замков.
Не увидишь больше воли.
И лежать тебе до коле,
Я замки не отопру
И тебя не соберу».
Конь, приняв слова делами,
Седока, под облаками,
В миг хозяином признал,
К дубу скачет, там и встал.
Сигезель любуясь дивом,
Подудел в дуду игриво,
Говорит: «Теперь пути
Нам по разному вести.
Дальше ты конём в дорогу.
Обо мне не бей тревогу.
Есть при мне, от глупых свор,
Вещь – летающий ковёр.
Он хоть выглядит пушисто,
Да лететь на нём небыстро,
Но не мне скучать, певцу.
Жди на свадебку к крыльцу».
Руку сунул вглубь кафтана
Достаёт цветов бархана
С виду коврик, по уму –
Место мало одному.
Меньше лавки, но с наскоку
Сигезель, закинув ногу,
Песню быструю пропел
И на коврике взлетел.
Под мотив весёлый дудки,
Полетел быстрее утки.
Царский сын ему вослед:
«Свадьба царская в обед.
Коль на свадьбе не увижу
И дудок твой не услышу,
Сыну царскому внемли –
Отыщу из-под земли».
Скакуну похлопал холку:
«Что стоять, дружок, без толку.
Коли знаешь верный путь,
На невесту срок взглянуть».
***
Далеко, за синим морем,
Широтой хвалясь во взоре,
Без заборов и оград,
Есть твердыней стольный град.
Красотой замысловатый.
Золотым дворцом богатый,
Вольным пением пичуг,
Да домами, что вокруг.
С давних пор стоит поныне,
Ибо правит без гордыни,
Благо дарствуя в народ,
Справедливый, сильный род.
На делах благих богатство
Род прибавил в дом и в царство.
То богатство выше гор,
Что за небо тянут взор.
От того о роде слава
Ходит всюду величаво,
Да настолько велика,
Что возьмёт ещё века.
И не столько на столицу
Поглядеть во всю глазницу,
Сколь на чудо и купцы
Приезжают, и певцы:
Конь при царстве верно служит,
Да с семьёй царёвой дружит,
Серебром брони блестит,
Да на месте не стоит.
