Шлагбаум

Водоносный июль продождил всю тайгу. Раздались ручейки, разлеглись дополна, застучали коклюшками доньев сквозь гул. В каждой капле — река, в каждом плеске — волна, в каждом сломанном стебле — пригоршня глотнуть: океан возродился как пресный простор.

 

Мелководье прозрачно легло к полотну, золотистое Брюгге* рассвет распростёр.

 

В малахитовой ленте опушки — черта, подновлённый шлагбаум среди ничего. Ни просёлка, ни тропки, ни отзвука тайн. Одиночество портил прерывистый вой пролетающих мимо тойот и фитов. По субботам рулады сливались в одну. Тени таяли. В них не скрывался никто. Переулки пустели подобно песчаному дну, над которым рыбёшки боятся проплыть. Слишком близкое солнце. Чешуйки сгорят.

 

Полосатый хранитель загадочным слыл, заслонял путь собой. Я любила шептать якорям, что пора отпустить. А ему — про себя, про старинную крепость и ленты дорог, про убийства, которые будто любя, про принятие правды, про выбор даров...

 

Он ярчел как маяк, распахнулся: «Идём», да не в чащу — в меня пропуская легко; в полутени ветров, океанский фантом... Я не «чья-то» — я счастье в глубинах зрачков.

 

*Брюгге — тонкое коклюшечное кружево из хлопковой нити.