Иглоукалывание бывает кстати

Истосковался весь.

Не плачь санитарка.

Закончится пьяный концерт,

взорвутся похабные банки.

Червём изъешься по краям,

и престарелые пальмы на крышах.

— Слышишь?

Подзывают идти ещё выше.

Здесь место неотёсанным

и временами погибшим.

 

Удавки не достать,

а струну мельхиоровую жалко.

Крепко сидит в руке рукоять

и загоняет очередное стадо.

Обуздать бы,

за уши взять крепко,

белогривую нежную кровать.

Зачем же опять в пекло?

Зачем мне опять умирать?

 

На меня кричит чайник,

истошно,

как взорванное небо.

Столешница держит ножи втайне,

чтобы я не был там, где не был.

Остаётся ходить по стенам

и снова искать выход.

Ни разу не дошёл до Вены,

говорят, там голод неслыхан.

 

Позеленевший хлеб

не так уж и противно,

скорее до одури прискорбно,

когда запиваешь простывшим ливнем,

не дожидаясь душевной скорой.

Иглоукалывание бывает кстати,

когда тридцать дней подряд

посылаешь по чьей-то матери

лампы за то, что горят.