Гетероморфное
меня взрастили в звёздной колыбели
и согревали теплом реликтового свечения.
я пила молоко светлого Млечного пути,
грелась в лучах родного Солнца.
мне мхи и травы стали нежной кожей,
вода солёной кровью разлилась.
мне всякая пичуга или рыба – родная дочь.
мне всякий зверь,
взращённый в сени леса – любимый сын.
но что-то нынче травы почернели,
острее стали нового клинка,
но что-то нынче воды помутнели –
и ядом стала чистая вода.
великий зверь, в моём зачатый лоне
и выкормленный материнской плотью
стал зверем жутким.
он не щадит ни братьев, ни сестёр,
сдирает шкуру с матери своей
и вспарывает больно твердь земную,
он бороздит мне каменную плоть
лопатою, киркою и снарядом.
и как таких беспутных сыновей
могла я пробудить к короткой жизни?
а раны и гноятся, и болят.
в них грязный мусор – жгучий страшный яд.
да кровь моя горька теперь и пряна.
но дети всё не слышат жалкий стон:
лавины называют озорством,
и бедствием зовут слепую дрожь,
которую я удержать не в силах.
я в вое ураганов и штормов
просила об одном: сберечь любовь.
и жизнь беречь им часто говорила.
кричала с бурей:
"раньте вы меня.
я многое стерплю по воле вашей:
но ройте каналы, а не окопы.
ройте колодцы, а не могилы!"
ох, я вас породила – я убью...
потом залью дождями скорбь свою.
и, может, новый первозданный зверь
к родной земле окажется добрее.
