В королевстве тридевятом
В королевстве тридевятом
С незапамятных времен
Жил да был, орущий матом,
Нестареющий дракон.
Все на цыпочках ходили
И боялись оплошать,
Потому, что говорили,
Будто то драконья мать.
Так ли это, я не знаю,
Только был хитер дракон.
Он в чужих души не чаял,
А своих тиранил он
И подкусывал их бойко.
Мог кого-нибудь сожрать,
Но случилась перестройка,
Цены начали взлетать!
У дракона мысли тучей,
Как свой замок содержать.
Он бы мог чего и лучше,
Но, ведь, то драконья мать,
Ну а женщины, исстари,
Паникерши, будь здоров!
Вобщем, бабы-государи -
Гельотины для голов!
Рассчитался муж драконий,
Говорят, живьем сгорел,
Потому, что сей персоне
Старый часом надоел.
Жертвы кончились в округе,
Свежей крови вовсе нет
И дракон своей прислуге
Кушал головы в обед.
Опустел старинный замок,
Некем больше управлять,
Надо в темень, спозаранок
Лес и горы облетать,
Чтоб найти живую душу
И позавтракать свежьем.
Регулярно нужно кушать,
Каждый день, пока живем!
Так бы все и дальше было,
Только стал скучать дракон:
Надо новую рабсилу,
Чтоб поправили балкон.
Сад давно уже заброшен,
Не цветёт весной никак
И пора из старой кожи
Сшить какой-нибудь гамак.
На примете, по соседству,
Жил да был один барон.
Глуховатый, правда, детства,
Но вполне себе умен,
Значит сможет, то есть сдюжит
Всем, как надо управлять.
Надо только сделать мужем,
Чай вдова драконья мать!
В шкуру ботокс наколола,
Чтобы четче был рельеф.
После сотого укола,
На пять лет помолодев.
И с такой тоски дремучей,
Под личиною чужой,
Распланировала случай,
Как ей стать его женой.
Но барон, хотя и молод,
Чтоб с драконом воевать,
Знал как быстро может голод
Гнев и милость поменять
У чудовища любого,
Чем крупнее, тем быстрей,
Притворившись, будто слово
Не касается ушей.
На все сладостные речи
Нет ответа, хоть убей
И сожрать бы было легче,
Но дракон хотел детей...
Если в узы гименея
Не закованы пока,
Приглядитесь. Эта фея
Ищет вас, наверняка.
