На взлёте

Если смерть — то на драйве, болтаясь на высоте.

Травы в пропасти ждут, непокорные пики манят,

и ветра на вершине судачат с тенями тех,

кто не сдался, оставшись хранителем льда и камня:

тех, кому был не нужен Париж, Амстердам и Рим,

кто лощёным шоссе предпочёл в никуда дорогу.

Мёрзлый свет под ногами хрустит, задавая ритм

стопицотой попытки забраться поближе к богу.

 

Обещая покой, над макушкой висит скала —

долго падать, барахтаясь в туч одеялах ватных.

Смотришь только на крючья, а бог поднимает длань

и обидным шлепком отправляет тебя обратно.

Крылья в небо несут, и полёта не удержать

ни ладоням пород, ни надёжному карабину.

Склоны режут больнее, чем гонор и сталь ножа.

«Ты куда, идиот?» — удивляется эхо в спину.

 

Свято веря: ещё лишь начало истории, не конец —

ты срываешься в штопор, едва утвердив стопу,

и слова громыхают под рёбрами. Так птенец

в писк исходит, раздалбывая скорлупу.

Так река бездыханное тело уносит прочь,

так стрелок выдыхает опаску, что мог промазать.

Так из ямы возносится солнце и плавит ночь.

Так рождаются звёзды из ужаса, тьмы и газа.