Ужасы мистической лирики

В неведомом краю

 

То озеро увидел я

в глухом неведомом краю.

Там нет людей и нет жилья,

нет места даже и зверью.

 

И никого в том месте нет,

лишь мрак в ночи и пустота,

и только смерти смутный след,

и скал отвесных чернота.

 

Там из глубин застойных вод

печально-мрачный тёмный дух,

витая в воздухе, встаёт –

невидим, тяжек, нем и глух.

 

А раньше было всё не так:

крикливых птиц и шум, и гам.

И всяких тварей полн овраг,

камыш шумел по берегам…

 

Куда-то делся тот пейзаж…

Но я, придя ночной порой,

увидел дьявольский шабАш

с жестокой бешеной игрой

 

чудовищ страшных средь болот.

Свивались змеи там в клубок,

свирепых монстров хоровод

вогнал меня в тяжёлый шок.

 

Сверкнула из-за туч луна,

и засветилась вдруг вода.

И предо мной на лоне дна

открылась странная среда:

 

кривые улицы, дома

и опустевший древний храм,

пустая старая корчма

с железной вывеской Welcome.

 

колонны мертвенных теней

шли мимо брошенных могил,

шли мимо памятных камней,

шли шагом медленным, без сил.

 

И вдруг из озера вода

ушла в отверстия пещер.

Вода исчезла без следа,

пропала в дебрях геосфер.

 

Разверзлись зевы всех могил

и монстры вылезли из них

по воле тёмных адских сил,

и пели в сумерках ночных...

 

...Рассказывал вам эту жуть

с надеждой иллюзорной я –

чтоб долго не могли уснуть

вы, прочитав мой стих, друзья.

 

 

Тайный город

 

Тот лес далёкий страшен и дремуч.

Он тёмен, островерх и необъятен.

Он первобытен, вечен и могуч.

Безрадостен, тревожен, непонятен.

 

Есть город тайный в дальнем том лесу.

Развалин много в нём и стен разбитых.

До вас, друзья, секрет я донесу:

там плесень ядовитая на плитах

 

огнём смертельным медленно чадит.

Там паутины нить химер связала.

Наносят привидения визит

и ходят-бродят в белых покрывалах.

 

Там мерзко-отвратительная гниль

течёт потоком мутным из пещеры

и заливает мусор и утиль,

преодолев препоны и барьеры.

 

Безумие, страдание и крик

молящихся всю ночь пред дверью храма.

И вереницы нищих и калик,

не имущих ни ужаса, ни срама.

 

Там запах мерзостный везде разлит,

и грязных кошек всюду видны орды.

И гарпия над городом парит

с отвратною остервенелой мордой.

 

При свете бледно-матовой луны

из зарослей игольчатой крапивы

на улицы выходят трясуны –

движения их странно-суетливы.

 

Затоплен город сточною водой.

Она давно цветёт болотным цветом.

И пахнет воздух смертною враждой,

идущей вечно вопреки запретам...

 

Сегодня мне приснился этот сон

про город, спрятанный от глаз живущих.

Я встал с кровати, вышел на балкон

и размышлял о временах грядущих.

 

 

Погибший город

 

В бледном свете луны чуть заметно видны

очертания старых домов.

В гробовой тишине чуть заметно слышны

лишь обрывки бессвязные слов.

 

Воздух сыростью взбух и царит мрачный дух

в этих странных и сонных местах.

Не кричит по утрам беспокойный петух –

только жуткий мистический страх

расстилается веером по-над землёй

и туман над рекою висит

мутно-белой промозглой гнилой кисеёй,

да сверкнёт в чёрном небе болид.

 

Я сидел одиноко над тихой водой

и смотрел, как средь гиблых болот,

угрожающих каждому лютой бедой,

тварей странных кружит хоровод.

 

Вдруг разверзлась вода и открылось мне дно,

и увидел я там, в глубине,

древний город, погибший, наверно, давно –

он лежал на болотистом дне.

 

Стаи призрачных псов там по кладбищу шли

мимо брошенных старых могил,

и ворчали о чём-то своём кобели,

запах смерти был смраден и гнил.

 

Между склепов-гробниц круговерть началась:

вереница лиловых теней

в хороводе сумбурном змеёй завилась

средь замшелых надгробных камней.

 

Лихорадочный взгляд свой не мог отвернуть

от погибшего города я.

И решился я вам описать эту жуть.

Не судите же строго, друзья…