Жертвы перековки
Совок нам больно вспоминать.
Мы с братом - жертвы перековки.
Отмечен бюстом на Дубровке
наш, вечно тлеющий, палач.
Мне в память въелся воронок.
За ним статья пятьдесят восьмая.
Сказав жене "прощай, родная",
средь ночи увезли в острог.
То был направленный террор.
Интеллигентных, мирных, слабых.
И тех, кто шёл под белым флагом.
Ждал самый жуткий приговор...
Под взмах Кощеевой руки,
нас занесло на шлюз канала.
Где в мёрзлой жиже котлована,
мы рыли землю за пайки.
И так в оковах сотни дней…
С утра до ночи лязг лопаты.
Гнев на судьбу, что нет расплаты
за жажду крови палачей!
А дальше грянула зима…
Смерть нас косила штабелями.
Солдаты, кулаки, крестьяне…
Жаль, всех не помню имена.
Так, год за годом, вышел срок.
Лишь брата не помиловал Всевышний.
Он, как всегда, перекрестился трижды,
но дальше крест нести не мог…
Холодным летом грянул гром.
Но жизнь паскуд не линчевала!
Судьба не тех перековала,
невинных поразив копьём.
Хотите знать судьбу зверей?
В конце шлюзов разбили парки.
Там старики на ветхих лавках.
В них вижу старых палачей…
Но знаю, время смоет грозди
тяжёлой и сырой земли.
Под ней лопаты, тачки и кирки!
И обнажатся все, неупокоенные кости.
