Если

Если я заболею, к врачам обращаться не стану

и к друзьям, потому что давно уже нет их в живых.

Я для них на закате накрою большую поляну

в заповедной долине средь моря цветов золотых.

 

Там, у быстрой реки, заключённой в прибрежные скалы,

жил столетний старик, всем известный в округе колдун,

и водили с ним дружбу, пришедшие с юга шакалы,

наводившие ужас на жителей здешних лагун.

 

Помнишь, как мы с тобой, по тропинке, известной немногим,

пробирались к реке, презирая холодную дрожь,

о колючий кустарник царапая руки и ноги,

где поможет лишь воля и острый охотничий нож.

 

Если я заболею, а это когда-нибудь будет,

все засохнут ромашки на нашем с тобою лугу

и приедет в тот день злой шаман на двугорбом верблюде,

с кем я спорил о жизни на каменном том берегу.

 

А на камне седом, будто Демон на крае обрыва,

устремившийся в пропасть. расправил крыла человек,

и над ним вдруг взыграла коней золотистая грива

и, подхваченный ветром, он скрылся из виду навек.

 

Если я заболею, к врачам обращаться не стану,

позвоню лишь друзьям, тем, которых давно нет в живых,

но они все придут и под вечер накроют поляну

в заповедном лесу на коврах изумрудной травы.

 

Снова молоды мы, дружно сбросив ненужные маски.

Время движется вспять, растеряв и корону, и власть.

Ослепительный миг возвратит позабытые сказки.

что минувшим годам удалось втихомолку украсть.

 

Неизвестно откуда вдруг явятся там угощенья

и наполнятся кубки вином самых лучших сортов.

Миллион светлячков полумрак неземным освещеньем

озарят, будто вспыхнут гирлянды волшебных цветов.

 

Мы поднимем бокалы в священном порыве едином

и за дружбу и верность пусть будет единственный тост...

На дорогах земных смерть-старуха плетёт паутины,

чтобы род человечий скорей отвести на погост.