Поездка в Линёво

Я редкий гость в забытых деревнях.

 

На Губовке «пит-стоп». А нет, ночлег:

Петровна не отпустит. Стол да банька.

Кого как не приезжих баловать.

Петровна, я ж не пью. Какой там сон.

Схожу. Успенский храм привычно тих,

всецело светел. Я опять дрожу,

ступив на старый двор, где пулю встретил

мой прадед-иерей, алтарный агнец,

в десятый год Святого Октября...

 

Внезапный гость в чужих календарях.

 

В Линёво бабка. Год до сотни лет.

Скончалась; в муках, нет ли – не рядя́т,

«да все туда идём». Как жил - вот важно.

Здесь проще к мелочам. На бабе Лизе

весёлый канареечный жакет.

Пред Богом все равны, как ни одень.

Мне так не улыбаться – словно жизнь

зефир сплошной, колье из дивной яшмы,

мимозовый букет в Его садах.

Я, бабушка, холодный человек, я не заплачу.

Но запомню руки - припухло-детские.

Запомню навсегда.

 

Притихший гость в раскисших октябрях.

 

И как без доброй встречи по пути:

Петруша, деревенский дурачок,

жених мой вечный:

– Адя, ты уедешь?! – Уеду…

– Как же свадьба?.. – Ну, прости.

Рубашку привезла: фланель и клетка,

ты ж любишь, Петь… –

стесняется, балда,

и пальчики мои перебирает.

Никто так не касался. Никогда.

 

Всего лишь гость в затихших деревнях.

 

"Забыла", "не поздравила", "пропала" -

закрыт, но не оплачен этот счёт:

сокровников здесь больше не осталось.

Билет на почте. В среду самолёт.

И вечность пляшет на моих корнях.

 

Я молча отвернусь.

Такая малость.