Вчера...
Вчера на улице собака
безногая ко мне пристала
и шла за мною, как за благом,
хотел прогнать, но стыдно стало.
Она худа, больна, уродлива,
глядит покорно, дыщит тяжко
и хвост поджала иероглифом -
за что, за что мне гнать бедняжку?
Пускай идёт за мной... Но совесть
лишила враз меня покоя,
она, в башке моей пороясь,
сказала прямо, кто такой я!
И пусть не я её на улицу
прогнал взашей, но чем я лучше?
Собака мокрая, как курица,
за мною шла по грязной луже.
Как в добром стареньком романе,
обнюхала, потом пристала,
как будто у меня в кармане
кусочек хлеба или сала.
А ночью тёмной мне на плечи
сел коршун злой, чернее ночи.
Он грыз мою когтями печень
и светлые клевал мне очи!
безногая ко мне пристала
и шла за мною, как за благом,
хотел прогнать, но стыдно стало.
Она худа, больна, уродлива,
глядит покорно, дыщит тяжко
и хвост поджала иероглифом -
за что, за что мне гнать бедняжку?
Пускай идёт за мной... Но совесть
лишила враз меня покоя,
она, в башке моей пороясь,
сказала прямо, кто такой я!
И пусть не я её на улицу
прогнал взашей, но чем я лучше?
Собака мокрая, как курица,
за мною шла по грязной луже.
Как в добром стареньком романе,
обнюхала, потом пристала,
как будто у меня в кармане
кусочек хлеба или сала.
А ночью тёмной мне на плечи
сел коршун злой, чернее ночи.
Он грыз мою когтями печень
и светлые клевал мне очи!