Русь
Привычно здесь, но нужно выйти,
осознавая в этот миг,
что выбор явно невелик:
покой, болото или выстрел
и льдами скованный родник.
Но выстрел можно не услышать,
если подняться чуть повыше,
отождествляя эту высь
с землёй, где грусть и восмистишье
с извечным выбором слились
Дорога-символ всех поэм.
Собаки лают где-то взади.
И лают только-лишь затем,
что-бы их кто-нибудь погладил.
Столетья вечный лай собак,
всё также падая во мрак,
становится сильней и злее.
но также чист и древний лак,
икону сделавший светлее.
И в бескорыстии работы
закономерна-красота.
смотри: цветок, пчела и соты.
В ней есть наивность Дон Кихота
и с нею чистота Христа.
осознавая в этот миг,
что выбор явно невелик:
покой, болото или выстрел
и льдами скованный родник.
Но выстрел можно не услышать,
если подняться чуть повыше,
отождествляя эту высь
с землёй, где грусть и восмистишье
с извечным выбором слились
Дорога-символ всех поэм.
Собаки лают где-то взади.
И лают только-лишь затем,
что-бы их кто-нибудь погладил.
Столетья вечный лай собак,
всё также падая во мрак,
становится сильней и злее.
но также чист и древний лак,
икону сделавший светлее.
И в бескорыстии работы
закономерна-красота.
смотри: цветок, пчела и соты.
В ней есть наивность Дон Кихота
и с нею чистота Христа.