МЕТАМОРФОЗЫ

Где больше неба мне – там я бродить готов,
И ясная тоска меня не отпускает
От молодых ещё воронежских холмов
К всечеловеческим, яснеющим в Тоскане.
О. Мандельштам.
 
МЕТАМОРФОЗЫ
 
Узнайте безотчётное заране,
потом вам это станет недосуг...
 
Тоска моя – рождённая в Тоскане.
Подрублен если – то берёзы сук.
И что с того: писалось лишь по-русски –
иных ещё в словах звучала речь,
в ней были эхом, может быть, этруски,
родства всех наций отзвуки сиречь.
 
Мои в разводах тёмных эти вены –
то вод венеций разных бочаги,
хотя, вполне возможно, что и Вены
музыки вешней, талой ручейки.
Не где-нибудь – в самой Тьмутаракани
любила быть моя старуха-ночь,
туда меня тащила на аркане,
и я сбегал, бежал с рассветом прочь.
 
Я в детстве твёрдо знал: страна Канада
других земель устроена верней,
раз люди там воспитаны, как надо,
и буду жить со временем я в ней.
В Париж не рвался – нету аналогий.
Зато манил бесхитростный Мадрид:
ну, быть не может чёрствый он и строгий,
бодрит там воздух, сам же – ободрит.
 
Умны норвежцы, верилось не просто:
у них откуда может взяться ум,
когда зовётся главный город Осло?
Куда уместней было бы – Арзрум.
Ваш слух ласкает нежное ...Илона –
по мне, у басков важен первый слог
столицы их, отважных, – БАРСелона.
Там буду, думал, дайте только срок...
 
Себя явить названия хотели
согласно смыслу, а не абы как:
 
Делило клады сказочное Дели.
Сошьёт Пенджаб – закажете пиджак.
В Китае т а к размножились кидалы!
Угроза глазу, кажется, Катар.
В Усть-Вое много воя, что устали?
В Мадагаскаре – мата, газа, кар.
В Киншасе страх не выдержит и часа.
В Сиднее тоже сиднем не сиди.
Из Гори всё же хочется умчаться.
В Тусоне – лечь не позже десяти.
Видать, в Оттаве вечно ранят ноги.
В Марокко морок вас возьмёт во мрак,
а в Ориноко будем одиноки.
В Лохэ заедет, видимо, дурак...
 
Начитан был: названья отлетали
от очень ранних мальчика зубов.
 
Тех мест, с кем быть лицом к лицу не дали,
уже почти не слышу трубный зов.
И вновь в тоске далёкая Тоскана
о тех мечтах несбывшихся тоске…
И ей моя по меньшей мере странна:
зачем т у т жить, вися на волоске?