Тащится с жалобным стоном по жизни...
* * *
Тащится с жалобным стоном по жизни
Слизнеподобных немало людей,
И остаются за ними дорожки
Из засыхающих слез и соплей.
И остается за ними унынье,
Словно повисший удушливый газ.
Пользуясь жалостью, скорбные люди
Деньги и вещи воруют у нас.
И уползают с поживой, стеная
И посылая проклятья судьбе.
Если они ничего и не стырят,
То уж хоть нервы попортят тебе.
Помню, я в детстве на слизней мочился,
Слизней тем самым я в шок повергал:
Слизень, вскочив на короткие ножки,
В чащу малинника вмиг убегал.
Не повторяй эти детские штучки
И на унылых людей не мочись,
Но выделяй при общении с ними
Порами всеми и слезы, и слизь.
А твой приятель пусть рядом хохочет,
Он ведь такой – он хохочет всегда,
И побегут с истерической бранью
Скорбные люди незнамо куда.
Лужа соплей на полу засыхает,
Сами же скорбные люди вдали
Резво бегут на коротеньких ножках,
А только что еле-еле ползли.
* * *
Был я глуповатым от природы,
Соответственно обманут был,
И теперь валяюсь как колода,
Растеряв свой юношеский пыл.
Я трудился до изнеможенья
Год за годом, но напился в лоск
Неожиданно на день рожденья –
Это очень просветлило мозг.
Пили, ели – как при коммунизме,
Вскоре расхрабриться удалось,
И упали все обманы жизни,
Пьянством прободённые насквозь.
Я не те приказы в жизни слушал,
И любил, и уважал не тех,
И не зря в мои большие уши
Постоянно бился чей-то смех.
«Как я ловко их тебе подсунул», –
Бормотал невидимый злодей,
Но сегодня ветер пьянства сдунул
Силуэты всех псевдолюдей.
Подлинных людей совсем немного –
Тех, которых стоит взять в ковчег.
Вот храпит на коврике Серега,
Это – настоящий человек.
