(2)
Кардиограммы похожи на рыбу-пилу.
Или на рыбу-иглу.
Разница между ними лишь в размерах и форме зубцов.
Сердце – рыба-молот, такое же мягкое, круглое, мясистое, опасное.
Ровно бьется в клетке,
тыкается в рёбра,
бешено колотится,
норовит выскочить горлом.
Я – рыба, холодная и скользкая,
я плыву в облаке одеяла, запутываю течение.
Сном и не пахнет.
Рыбы не спят, один глаз всегда следит, пока не поблекнет,
не потускнеет.
Вот и я - один глаз направо, другой – в подушку.
Рыбы плавают на животе? – спрашиваю сама себя.
Справа – рыба-пила
(рыба-игла,
рыба-кремлевская-стена,
рыба-куда-я-плыла,
рыба-я-не-смогла-выплыть-всплыла)
пишет светлым по тёмному:
Здравствуй, маленький!
Ну и тебе привет.
Барахтаясь в облаке, сражаясь с мороком,
хватая кислород жадными жабрами,
этого ли ты ждала, рыба моя рыба,
тонной воды придавленная?
Проснись, проснись, проснись, деточка,
рыбы не плывут по течению,
плыть по течению – плыть к смерти,
берега должны расходиться, но оставаться там же,
пока течет вода.
Пока воды текут, все рыбы мира должны плыть им навстречу,
выныривать из них,
радостно кивать головой и снова нырять.
Так и ты, деточка, нырни глубже и выныривай.
Видишь, как рыба-пила строчит тебе телеграммы:
50 на 80, 60 на 90, 70 на 100,
проснись, детка, это твой сон?
Тук-тук.
Тук-тук.
Тук-тук.
Вот и ты, возвращаешься в этот мир:
один глаз направо,
второй – в подушку,
руки прижаты к животу,
живот к матрасу,
матрас к кровати,
кровать к полу,
пол в доме,
дом на улице,
улица в городе,
город в стране,
страна в мире,
мир плывет в космосе,
покачивая теплыми боками.
Проснись, вылезай из матрёшки,
тук-тук.
Тук-тук.
Тук-тук.
Мир готов обрушиться на тебя.
