Наши птицы

наши птицы помнят друг друга,

даже если мы позабыли.

промелькнёт за окном вдруг ли

дятел? горлинка? зяблик? снегирь ли?

только окна-то все заколочены,

будто от сквозняков,

оттого по весне — водосточными

трубами — капает кровь...

 

оттого по весне ветры-весточки

собираются в вихрь —

безответные, недолетевшие

до адресатов своих.

оттого по весне скопом носятся ласточки —

капли жизни в израненный день,

и от окликов их всё тихонечко плачется.

— свора певчих почти вавилонская...

— ну и бог с ними —

наши-то где?

 

оттого воют вихри сплошь дни и ночи все

по оврагам да пустырям

оттого всё завихренней одиночество:

— где ты, брат мой? — где ты, сестра?…

и имён-то не разобрать уже,

а ведь окна-то наши рядышком.

 

оттого по весне так пронзительно пишется,

ну а письма так быстро горят.

оттого в беге лиц, на столбах, на афишах всех

твой мерещится взгляд.

оттого по весне в серебре стволы-сучья чёрные

словно дымкой несбывшихся снов зачарованы.

оттого сплошь туманы, а в них огоньки — наша память.

боже праведный, убереги, нам нельзя больше падать!

 

оттого по весне всё гудит гудом пугало во поле

(в его пальцах-соломинах — подсолнечника семена,

невдомёк ему: певчие сгинули пропадом),

мнясь себе красным молодцем в нескончаемых снах.

ну а птицам всё ведомо, да они сами рады бы

на плечо вспорхнуть весело, семена клевать...

но на то они дети неба, на то и пернатые:

им не велено, ибо пугалу по весне полно спать.

его ноги размыли ручьи, голова тает в облаке,

по нему уж давно бьёт колокол.

 

отчего по весне нам не спится, и всё чаще

не капель за окном — ропщет снежная вьюга?

знаешь ведь, это блудные птицы наши,

они всё ещё нежно помнят друг-друга...